К годовщине окончания «Зимней» войны

84 года назад, 12 марта 1940 года был подписан Московский мирный договор, поставивший точку в «Зимней» войне между СССР и Финляндией.

Советско-финская война 1939 – 1940 года является ярким примером отношения российского государства к собственной истории: среди современного поколения россиян о ней мало кто знает. Тогда как в Финляндии, как утверждают сами финны, «дух «Зимней» войны в некоторой степени определяет финскую национальную идентичность» (это слова из книги Синикки Вунш «Красная угроза: Образ СССР в финской прессе», 1939 – 1949, Пер с финского, СПб.: Издательство «Европейский дом», 2011 – 464 с.).

Начавшийся 30 ноября 1939 года военный конфликт, продолжавшийся немногим более трех месяцев, вместил в себя все: и неудачные, захлебнувшиеся в крови, первые атаки на укрепления «линии Маннергейма», и трагические окружения советских дивизий в Карелии, и тяжелые потери от холода и вражеских пуль, и отвагу и героизм советских воинов, прорыв «линии Маннергейма» и  штурм Выборга. Завершилась война подписанием 12 марта 1940 года Московского мирного договора, заключенного на условиях Советского Союза.

В советское время об этом, как указано в советских источниках, «приграничном конфликте» вспоминали редко и неохотно: безусловного идеологического обоснования для военных действий, такого как «защита единокровных братьев» (Западная Украина и Западная Белоруссия) или «отражения агрессии» (на Дальнем Востоке), здесь не было. Да и победа обошлась несравнимо дороже. В результате даже в изданном в 1977 году двенадцатитомнике «История Второй Мировой Войны» советско-финской войне 1939 – 1940 года уделено... два абзаца.

И потому неудивительно, что «Зимняя» война представляет собой удобную мишень для разработчиков насквозь идеологизированных «альтернативных трактовок» истории, поскольку другие предвоенные конфликты либо не сопровождались большими потерями советских войск (походы в Прибалтику, Западную Украину, Западную Белоруссию, Бессарабию), либо закончились безоговорочной победой (Халхин-Гол). Ну а моральные основания и общая оценка итогов Великой Отечественной Войны настолько прочно укоренились в народном сознании, что остались чуть ли не единственной незыблемой идеологической основой в «лихие девяностые».

Отсутствие исчерпывающей информации привело на рубеже восьмидесятых – девяностых годов прошлого столетия к появлению многочисленных публикаций, излагающих альтернативный взгляд на советско-финскую войну и ее итоги, и постепенному появлению определенного стереотипа восприятия указанных исторических событий. Согласно данному стереотипу, маленькая Финляндия подверглась немотивированной агрессии СССР, объясняемой, в основном, «патологической кровожадностью сталинского режима». Однако советские войска столкнулись с упорным сопротивлением финнов и потерпели сокрушительное поражение, не выполнив главную задачу – присоединение Финляндии к Советскому Союзу.

В доказательство этой трактовки приводят аргументы, сводящиеся к двум основным положениям:

– военные потери Красной Армии значительно (согласно некоторым источникам, аж в разы) превысили потери противника в условиях абсолютного превосходства в тяжелом вооружении;

– Советский Союз не смог полностью «советизировать» Финляндию, как это было сделано с Прибалтийскими республиками.

Военные потери Красной Армии были действительно значительны и превышали потери финской армии, при этом ход войны обнаружил ряд существенных недостатков в боевой подготовке и оснащении РККА. Однако, говоря о неблагоприятном для РККА соотношении потерь, необходимо помнить, что советские войска наступали по труднопроходимой лесисто-болотистой местности, а финны обороняли мощнейшую, как бы ни пытались «задним числом» доказать обратное финские историки, систему оборонительных укреплений – «линию Маннергейма».(По достаточно достоверным данным, безвозвратные потери Красной Армии (126,8 тыс. погибших, пропавших без вести и умерших от ран) всего в 1,33 раза превысили безвозвратные потери финнских войск ( 95 тыс. человек)...При этом, как известно, атакующая сторона практически всегда теряет больше обороняющихся...Прим. RUSFACT.RU)

Что касается второго аргумента, то нет никаких исторических доказательств того, что политическое руководство СССР вообще ставило задачу полной «советизации» Финляндии. Необходимо было укрепить безопасность Ленинграда, отодвинув границу на безопасное расстояние (до «Зимней» войны граница проходила от Ленинграда примерно в 25 км, и в случае агрессии существовала опасность внезапного захвата города, имеющего стратегическое значение). По итогам войны эта цель была достигнута. Если бы задача «советизации» Финляндии ставилась, то в марте 1940, после прорыва «линии Маннергейма», уже не было преград, способных помешать ее решению. Однако вместо этого советское руководство пошло на заключение Московского мирного договора, который установил новую границу между СССР и Финляндией.

Если говорить о моральном аспекте обсуждаемых событий, то этот вопрос также не является однозначным. Уже цитировавшаяся Синника Вунш, например, указывает, что предвоенная и военная ситуация в Финляндии – «идеальный лабораторный пример, на котором современные исследователи могут изучать, как в сознании нации формируется образ злейшего врага… В условиях кризиса в стране нужно найти факторы или элементы, которые могут объединить народ. Общий враг эффективно объединяет и сплачивает народ, это лучший метод. Дух Зимней войны нарастал на фоне поддерживаемых настроений, что большая страна, наглый угнетатель, угрожает своему маленькому соседу…». Во многом именно попытка решить внутренние политические проблемы за счет создания образа могучего врага, милитаризация сознания финского общества, не позволили решить противоречия мирным путем – за счет предлагавшегося Советским Союзом обмена территории на Карельском перешейке на значительно большую площадь в Карелии.

Отдельный момент – действия политических элит Запада, толкавших Финляндию на конфликт с СССР, но не оказавших ей в самый нужный момент значительной практической помощи.

Сформировать «наше» видение рассматриваемой проблемы важно еще по одной причине. Финские политики активно используют историческую аргументацию для защиты внешнеполитических интересов, «давят на болевую точку Евросоюза – сотрудничество с фашистами или быстрая капитуляция» (О. Колесниченко, «Независимое военное обозрение», 09.12.2011). С. Вунш пишет: «Финляндия, которая в зимнюю стужу вела безнадежную борьбу, была примером свободолюбивого и отважного демократического народа, не склоняющегося даже в не внушающей надежд ситуации. Более крупные и более сильные, чем Финляндия, – Чехословакия и Австрия – капитулировали под нажимом Германии без сопротивления, Польша пала, сражаясь против Германии и Советского Союза. Три маленьких государства Балтии уступили давлению Советского Союза».

В этих условиях отсутствие «российского взгляда» на описываемые события создает предпосылки для использования исторической аргументации во взаимоотношениях с Россией, а в дальнейшем, возможно, и для предъявления каких-либо претензий.

Да и негоже нам отказываться от победы, тем более добытой ценой жизни десятков тысяч красноармейцев, сложивших головы за интересы страны.