А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться…

Ушел из жизни Леонид Сергеевич Броневой — выдающийся актер и необыкновенно яркий человек. Его кончина — это невосполнимая утрата для «Ленкома», для всей отечественной культуры, для зрителя, для всех нас с вами…

Броневого искренне любили зрители разных поколений — за большой и щедрый талант, артистическое мастерство, обаяние и превосходное чувство юмора, за богатейшую галерею работ в театре и кино.

Его ироничный Мюллер из «17 мгновений…» («Верить в наше время нельзя никому, порой даже самому себе. Мне — можно»), его богемно-восторженный Велюров из «Покровских ворот» («Раньше я шел в Мосэстраду, как в дом родной, а теперь я иду туда, как на Голгофу! А кто не пьет?! Нет, ты скажи!? Довольно, Вы плюнули мне в душу!»), Доктор из телефильма «Формула любви» (который всё видел, всё знает и «с барышнями надо быть поосторожней, каменные они или нет, наше дело — сторона — сиди на солнышке, грейся»), его герцог курфюст Ганновера со швейным хобби из «Мюнхгаузена» («Где будем делать талию? — На уровне груди»)…а его доктор Дорн в ленкомовской «Чайке» или дядюшка Норфолк в «Королевских играх»… он мог просто пройти через сцену без слов, но эти мгноверия порой были красноречивее многословных монологов…

В общем, ещё один бизон, еще один свидетель Эпохи в искусстве покинул сей бренный мир…

И напоследок его фраза из интервью Гордону 2014 года: «Я, чье детство испоганено, чье место рождения — прекраснейший Киев — отравлено и намертво с воспоминаниями о том связано, как разбросали нашу семью по всему Союзу (отец на Колыме лес валил, мать по городам и весям скиталась, я по миру пошел голоштанником), всегда говорил и говорить буду: не смейте, не смейте тосковать по аду — помнить нужно добро, а не зло!»