Легенды и Миф "сомалийцев". Как воюет уникальный штурмовой батальон

О батальоне "Сомали" снова ходят легенды как об одном из самых успешных

В 2014 году, когда ВСУ всей силой своего оружия обрушились на новорожденную Донецкую Республику, в народе пошли рассказы о безбашенных "сомалийцах". Мол, сколотили местные добровольцы такой батальон, спасают жителей, голыми руками крошат врагов, отбирают у них автоматы, пушки и танки. Мол, собрались в этот отряд по доброй воле донецкие шахтёры, рабочие, хлеборобы, решили защитить свою землю. И потому воюют кто в чём пришёл: кто в шортах, кто в шлёпках, чисто сомалийские пираты.

Говорят, название "Сомали" тогда, в далёком 2014-м, в боях за Иловайск, придумал этому разномастному воинству Моторола, командир отряда "Спарта". Так ли это, спросить теперь не у кого: оба легендарных Героя ДНР, Гиви и Моротола, командиры добровольческих отрядов "Спарта" и "Сомали", погибли, и даже похоронены рядом, на кладбище "Донецкое море".

Теперь это 60-й отдельный гвардейский штурмовой батальон 51-й армии в составе Южного военного округа, и от былой вольницы не осталось и следа: отличное оснащение, техника, оборудование, обучение. О батальоне снова ходят легенды как об одном из самых успешных и технологичных. "За кадром" остаётся только человек, позывной которого очень соответствует ситуации.

Миф. Новый комбат. Говорили, что встреча с ним нереальна: он всё время на передовой. Но для "РГ" он сделал исключение.

Миф, как настроение в батальоне?

Боевое. За полтора месяца мы вместе с соседями освободили 200 квадратных километров - очень успешная операция. Малыми мотогруппами влетели, вклинились в их оборону, заняли "секреты", начали действовать, выбивать офицеров, отстреливать, давить.

На прошлом направлении нам было сложнее, потому что батальон находился там один, и враг был достойный: 35-я бригада морской пехоты. С ними было интересно воевать. Некоторые моменты мы у них даже почерпнули - в инженерной работе, например. Но и с ними справились, отодвинули на 28 километров, хороший результат для батальона.

Про ваших бойцов рассказывают невероятное. Говорили, например, о парне, который три месяца один продержался в доме, окружённый врагами.

Так это ж Чиж. Отличный боец. Их было двое сначала. Теперь штурмовики всегда наступают по 2-3 человека. Ворвались, логистика была сложной: посёлок Красное находится в низине, перепад высот до 90 метров. Прислать к ним подкрепление было невозможно. Напарник погиб, и Чиж остался один. Зимой, в холода. Мы потом месяцами слушали перехваты - ВСУ просто боялись к нему подойти. Четыре раза его штурмовали группами по шесть человек. Он в ответ стрелял то из окон, то из подвала, то из кустов, перебегая дорогу. Они по селу боялись ходить, говорили: "Выйди, встреть меня, а то там Рэмбо сидит, как бы не убил". Так его и называли - Рэмбо. По нему били всем: артиллерией, танками, FPV-дронами. В итоге выстоял. Раненый, морально измотанный, но живой.

А где брал еду?

Находил. А ещё мы ему сбрасывали провизию и боеприпасы с дронов. Это выглядело как фантастика. Сейчас он снова в самом пекле, нам туда не попасть и его не откатить назад: для бойца зайти на передний край проще, чем выйти. Большинство трехсотятся именно на выходе. Ведь на позициях люди устают, меньше сна, еды. Когда приходит команда на откат, мозг уже работает на инстинктах: хочется быстрее уйти, и осторожности меньше.

Да у нас много таких волшебных героев. Шило, Шумахер - всегда включают голову. Сележ - три месяца сидел с ребятами в обороне. Прошлой осенью мы ворвались в посёлок Красный, заняли центр, школу. И прилетают туда две украинские бомбы. А там 30 наших бойцов. И все вышли живыми. Они говорили: "Командир, что-то прилетело, но всё нормально, работаем". Молодые парни. В основном молодёжь себя хорошо проявляет.

Или вот Ласточка. Пережил авиабомбы, подрыв на мине. Контузило, но остался целым. Ехали на обычной "буханке", дорогу заминировали - взрыв. Машину разорвало, но ребята уцелели. У всех подразделений такие истории есть - у разведчиков, артиллеристов, штурмовиков.

Всяко бывает, конечно. Один из тяжёлых для меня моментов - гибель офицера, моего близкого друга. Позывной у него был "Брат", фамилия Братченко, Леонид. Мы дружили всю войну, и семьями тоже. Я знал его маму, родственников. Рост 2 метра 6 сантиметров, потому второй позывной "206". В его честь у меня татуировки - "Брат" и "206". Бородатый, здоровенный, но при этом очень умный, рукастый: мог всё - от полётов до стрельбы и работы с техникой. Разносторонний офицер.

Он был вредным, ворчал, я его называл "бабкой". Но воевал достойно. С его ростом спрятаться было тяжело. Иногда противник открывал огонь просто потому, что его видели над окопом. Он смеялся: "Это из-за меня начали стрелять".

Тяжёлые потери. Вот Профик - прекрасный был боец, в блиндаж залетел всего один осколок - пробил бронежилет и попал прямо в сердце.

У вас по-прежнему в основном добровольцы?

Да. "Мобиков" всего трое. Мы штурмовой батальон, сюда не идут ни повара, ни водители. Это тяжёлая работа. Штурмовик - одна из самых сложных специальностей, даже морально. Я сам был в штурмах ещё до СВО, знаю по себе. Тогда мы бегали ногами, дронов почти не было. Сейчас небо "чистым" не бывает. Стало намного сложнее, "птички" выходят на первый план. А значит - постоянная борьба за небо, смена частот, модернизация РЭБ. Хотя любой род войск на войне важен: без связи, без артиллерии, без тыла невозможно.

Появилось много мотоциклов. Они дают мобильность: боец может быстро перемещаться, уйти от дрона, спешиться, пройти по лесу или заболоченной местности. Машины без дверей - тоже из этой логики, из такой проще выскочить и отбиться от дронов, иногда даже оставить её и уйти. Это лучше, чем идти 10 километров с рюкзаком весом 60-70 килограммов, и на себе тащить боеприпасы, мины, гранаты. На войне все способы хороши. Главное - быстро анализировать и адаптироваться к ситуации.

А кто ещё отличился за последнее время?

Тут можно рассказывать бесконечно. Каждый боец достоин упоминания, кого-то выделить - другим будет обидно, да и подвергаем их риску. То же с артиллеристами - их лучше не подсвечивать, противник слушает эфир, анализирует, ищет позиции. Так же, как и мы. Полоса наступления не такая большая, как кажется, и вычислить батальон противнику несложно.

Ну давайте ещё про ​Васяна скажем, он участвовал в знаменитой Авдеевской операции - заходил в город через трубу. Жив, цел, продолжает выполнять задачи. Тогда он был в подразделении "Барс", потом к нам пришёл  Много ранений имеет, но всё равно служит.

Ваши бойцы возвращаются после ранений?

Всегда. Ранения и контузии у всех, война - штука вредная для здоровья. Целыми с неё не приходят. Но бросить родной батальон, ребят своих не готов никто.

Рассказывают, что у вас есть сверхтехнологии сбережения бойцов.

Ну, раскрывать-то их особо не стоит. Если в общем, то это целый комплекс мер. Первое - система РЭБ на переднем крае. Второе - анализ маршрутов. Мы никогда не идём по пути, где регулярно летают вражеские беспилотники. Иногда совершаем маневры или ждём. Главное - борьба за "малое небо". Если у противника нет глаз, группе проще двигаться, по ней нет воздействия. Потому надо выбивать расчёты. Мы иногда тратили на доразведку целый день, но находили расчёты и поражали их. Потом группы заходили спокойно, без единого выстрела. Мы двигаемся скрытно и днём, и ночью. Используем антибеспилотные пончо и костюмы. За ночь можем пройти несколько километров мелкими перебежками - по сто метров.

А вообще никакой инструкции по сохранению бойца не существует. Всё зависит от того, кто ведёт группу, насколько он соображает и умеет адаптироваться.

Как с оснащением?

Батальон укомплектован капитально. Дроны, мотоциклы - это уже расходный материал. Помогают нам не только Минобороны, но и волонтёры.

Мотоциклы и ружья не использовались с Великой Отечественной войны, и вот опять?

Дробь против "птичек", даже железных - самое то. А к мотоциклам вернулись, потому что это скорость, скрытность, мобильность. Да, они живут недолго, иногда уходят "в один конец". Но поступают новые. Ещё в прошлом году постоянно использовалась бронетехника, но сейчас она почти бесполезна: медленная, заметная, становится лёгкой целью. Летом дрон видит столб пыли на горизонте - всё, сразу идёт атака. У БМП и танка скорость малая, попасть по ним проще. РЭБ не всегда спасает.

Война стала технологичнее, превращается в более подлую, хитрую. Если раньше мы могли доехать до позиции на БТРе или БМП, спокойно высадиться, то теперь даже в тыловой зоне передвигаться проблематично, противник постоянно использует крылья, FPV-дроны.

Но команда у нас суперская: друзья, юмор - всё это не даёт впасть в депрессию. Коллектив разношёрстный. Недавно, например, крупный московский коммерсант всё бросил и приехал к нам воевать. У меня самого было так же: работал на "Уралпромтехнике" в городе Миасс. В испытательном боксе, слесарем. Но в какой-то момент щёлкнуло. Собрал вещи, говорю матери: "Я поехал воевать". Она в слёзы. Думала, что я шучу, пыталась остановить, но я сказал: "Через 15 минут у меня машина". Сел и уехал. Она смирилась. Поняла, что не вернуть.

Командиры рот у нас молодые пацаны, до 30 лет, Киндеру, например, 25, хотя он, как и все, крепкий, жилистый, занимался муай-таем. Все спортсмены, как без этого. Турник, железо - обязательно.

Главное - оставаться одной семьёй, единым организмом. Это значит вместе проламывать любую оборону, справляться с любым противником. Если коллектив хороший, можно воевать очень долго.

Разведка теперь больше "на плечах" дронов. А что делают разведчики-люди?

В последнее время их операции проходят в основном ночью. Работают аккуратно, точечно. Мы заранее знаем, где может сидеть противник. Разведчики скрытно заходят, забирают трофеи и уходят. Их задача - взять пленного, выбить позицию, поддержать пехоту. Вчера вон они передвигались по лесополосе, обнаружили противника, двоих ликвидировали, отошли. Потом вместе с пехотой вернулись и разбили остальных.

Опасно. Но все работают с горящими глазами. Коллектив молодой, парни замотивированы. И обеспечены серьёзно: тепловизоры, ночники, вооружение, экипировка. Минобороны обеспечивает зарплаты, ГСМ, базу. А волонтёры и спонсоры помогают технически: у нас три собственные лаборатории - для работы с дронами, FPV и РЭБ. Парни перепрошивают, чинят. Если попадает вражеский дрон - разбираем, изучаем частоты, антенны. Недавно к нам попал ударный - посмотрели, передали выше.

В "Сомали" изначально была маленькая техчасть. Мы её развили. Нашли спонсоров. Ребята даже свои деньги вкладывают. Изучаем и трофейное, и своё, модернизируем. Я и сам-то заканчивал гимназию с уклоном на информатику. Но это коллективная работа.

Вы на войне больше трети жизни. Не думали увольняться?

Да, 11 лет из моих 30-ти. В 20 лет война казалась чем-то вроде игры, никто не думал, что может погибнуть или остаться инвалидом. Страха не было. Осознание пришло, когда у меня появились семья и двое сыновей, 2 и 4 года. Теперь я стал осторожнее, потому что появилась ответственность за них. Но ведь и в батальоне за каждого я отвечаю. У них тоже жёны и дети. А значит тут я нужнее.

Беседовал: Владимир Ладный (зона СВО)