30 лет — ума нет: Как Украина собирается встречать свой первый юбилей независимости. Александр Роджерс

Фото © ТАСС / Zuma

Тридцать лет назад, когда на Украину свалилась "незалежность", она обладала одним из самых крупных потенциалов в Европе. По всем параметрам — экономическим, человеческим, военным. И местные элиты тогда не без оснований заявляли, что страна имеет всё необходимое, чтобы "жить лучше, чем Франция". Но, как только эти самые "элиты" получили независимость от федерального центра, мгновенно начали всё это уничтожать. Радостно так, с боевым гопаком и гимном на устах.

Первым делом уничтожили военный потенциал (как теперь оказалось, к счастью). Отдали ядерные ракеты взамен на сало, порезали на куски "белых лебедей" Ту-160 (говорят, люди плакали, когда это происходило), а всё остальное — начиная с танков и заканчивая стрелковым оружием — начали сплавлять в горячие точки по всей планете.

С населением также развернули беспощадную и бескомпромиссную борьбу. Если после обретения независимости ещё два года по инерции сохранялся рост населения и в 1993 году насчитывалось 52 миллиона человек, то потом эту тенденцию поломали, роста больше никогда уже не было.

В 2001 году, когда проводили первую и единственную перепись населения Украины, уже смогли насчитать едва 48 миллионов человек. Из которых свыше девяти миллионов числились "временно отсутствующими", то есть уехали — кто на заработки, а кто и навсегда. То есть уже тогда реально на территории находилось порядка 39 миллионов человек. После этого решили больше никаких переписей населения не проводить, потому что возможные результаты слишком страшны.

И последние двадцать лет оперируют предполагаемыми (существенно завышенными) цифрами. Как шутят сами украинцы, намекая на фальсификации результатов с помощью "мёртвых душ", "и только в день выборов нас опять 52 миллиона". Что касается промышленного потенциала, то у его уничтожения сразу несколько причин. Первая — украинские националисты, так называемые свидомые, считали, что так они "избавляются от наследия проклятого совка".

Вторая — украинская промышленность создавалась в рамках единого советского народно-хозяйственного комплекса, её продукция ориентирована на внутренний рынок стран бывшего СССР, а огромное количество производств включено в цепочки, где производство комплектующих разбросано по всей этой территории. И экономическая интеграция этих субъектов между собой естественным образом сшивала разорванное парадом суверенитетов пространство. Скажем прямо: межстрановая кооперация угрожает независимости лимитрофов. Чего местечковые элитки, изо всех сил удерживающиеся за власть, допустить никак не могли.

В России аналогичные тенденции в девяностых тоже были, но поскольку, в отличие от лимитрофов, ей не нужно было таким образом "защищать свою независимость" от соседей, то эти тенденции со временем удалось остановить и обратить вспять. И третья — это банальная жадность. Если каноническим рецептом успеха на Западе считались истории про "купил яблоко, помыл, продал, купил два яблока", то на Украине большинство историй первоначального накопления капитала выглядят как "купил завод, порезал на металлолом, продал, купил два завода".

Тот же Пётр Порошенко, будущий президент Украины, бывший тогда мелким клерком на побегушках у Кучмы, именно так и копил свои миллиарды. Купил сахарный завод, распилил, купил следующий. Именно в результате его персональной "предпринимательской деятельности" была фактически уничтожена сахарная промышленность Украины — несколько десятков заводов в Винницкой и Хмельницкой областях.

В результате производство сахара на Украине сократилось с шести с лишним миллионов тонн до менее миллиона (с соответствующим падением качества оставшегося). А это не только тысячи рабочих мест на самих заводах, но и завязанное на них сельскохозяйственное производство в нескольких областях. И теперь вместо сахарной свеклы на этих землях выращивают рапс, жестоко истощающий почвы.

И такая хищническая, не думающая о будущем политика распространилась на все сферы. Космическая промышленность Украины была завязана на сотрудничество с Россией — уничтожить её. Авиационная промышленность — аналогично. За все годы после Евромайдана не выпущено ни одного нового самолёта. Кораблестроительные заводы, которые ранее производили корабли от рыболовных судов до тяжёлых и авианосных крейсеров, теперь попросту прекратили существование. И новый фрегат для украинского флота пришлось заказывать в Турции за какую-то нереальную, космическую цену. А, например, полученные у Британии два списанных катера, если что, для ремонта придётся гнать обратно в Британию (или искать альтернативные варианты поближе) — потому что на Украине починить их уже нереально.

Показательна судьба крейсера "Украина". За 30 лет независимости его так и не сумели достроить, и в результате он проржавел и сгнил, так и не выйдя в плавание.

Теперь, закончив расправляться с промышленностью, новая администрация Зеленского запустила свободный рынок продажи земель сельскохозяйственного назначения. И уже бодро отчитывается о первых успехах на этом поприще. При этом землю продают за бесценок, по цене в тридцать с лишним раз дешевле, чем аналогичные участки где-то в зоне рискового земледелия в России. Ликвидационная администрация должна оправдывать своё название. По Украине можно писать пособие "Как за 30 лет уничтожить всё". Не знаю, правда, кому такое может пригодиться.

Александр Роджерс