Лужники

Летом 1994-го года, когда моя «пятёра» была загнана мной таксёрством целыми днями до состояния «пора на запчасти», я стал думать о том, где бы заработать. А как раз за год до этого я познакомился с парнем, который работал тогда во флористике, в каком-то салоне: продавали живые и искусственные цветы, делали венки, украшали свадьбы и торжества всякие. Ну и вот случайно встретились на улице, разговорились. Он поведал о том, что из салона ушёл, а работает теперь в Лужниках.

Я его спросил, а кем, а как, а сколько платят. Он засмеялся, говорит, да продаю всякую хрень там, сам работаю, но мне уже нужен помощник. Я ему говорю, лучше, чем я, тебе и не найти, а что делать надо? Он опять засмеялся, говорит, ну у меня есть место, я с него торгую, а с тобой я выкуплю место ещё и тебе, снабжу тебя товаром, ты им будешь торговать, наценка – 20 рублей на проданную вещь идёт тебе. Сколько наторгуешь, всё в этом размере – тебе.

Я немного подумал, говорю, а на жизнь-то мне хватит. Он засмеялся, хватит, хватит, говорит, а не хватит, там мы что-нибудь придумаем ещё.

Сказано-сделано: на следующий день, по описанию, как и где его найти, я приехал в Лужники где-то к 6.00 утра. Лужники, для тех, кто не знает, это спортивный комплекс, где проводилась Олимпиада-80, в общем, это стадион и ещё куча зданий, и огромные площади, типа парковой зоны вокруг. Всё это стоит на излучине Москва-реки. Так вот огромная площадь перед стадионом и немного вокруг при входе в спорткомплекс, если идти от метро прямо – и была тогда огромным вещевым рынком.

В тот день я видел столпотворение: масса ребят и девчат, мужиков и женщин всех возрастов проходили на территорию с тележками, заполненными всякими товарами. Некоторые волокли с собой не одну тележку, а две, а то и три, создавая толкучку. Где-то с полчаса я наблюдал этот нескончаемый поток торговцев. Когда они все зашли, было дозволено заходить (за плату) и покупателям, а я был в тот день типа покупателем.

С трудом найдя своего товарища, он был на ступенях в сам комплекс «Лужники», я подошёл к нему, и оглядевшись, сказал ему, что готов к труду и обороне. Народу (покупателей) УЖЕ было столь много, что я чуть не рехнулся от толп, причём стоял ещё и вселенский гвалт, а администрация запустила по динамикам песни молодой российской эстрады, в основном, попсу. Поэтому все буквально орали, говорить было невозможно.

Мой товарищ передал бразды правления своим местом соседу, а мне сказал, пойдём перекурим, я тебе всё объясню, что здесь и как. Мы отошли на свободное пространство, под самую стену, я начал внимать его речам. Генка был мужик деловой, перешёл сразу к делу. Говорит, видел, сколько я места занимаю, в смысле торговое место? Я говорю, да, с метр в ширину, с метр вглубь. Он говорит, правильно. Так вот моё место стоит 200 долларов в месяц! Это, чтобы ты понимал, что всё очень даже непросто в этом гнойном месте. Генка говорит, я куплю тебе место – и оно тоже будет стоить 200 долларов. Но ты за него платить не будешь, платить буду я. Поэтому-то и наценка для тебя небольшая, мне будет идти гораздо больше, потому что мне надо будет отбивать эти самые 200 баксов.

Поскольку отбить их не что бы сложно, но и не очень легко, месяц на месяц не приходится, то, увы и ах. Другого я тебе предложить не смогу. Торгую я, говорит Генка, джинсами. Джинсы покупаю на оптовом складе, а это означает их доставку сюда на собственном транспорте. Джинсы мне никто не даёт просто так: типа на, продай, потом деньги занесёшь. Только налом и только вперёд. Джинсы я беру раз в неделю. Теперь ты понимаешь, каким объёмом я торгую? Я говорю, не очень. Он говорит, примерно 50-100 джинсов в день. С тобой я намерен выйти на 100-200 штук в день, если повезёт. Но это же обозначает, что мне придётся завозить сюда вдвое больше товара, а уже означает, что мне будет нужна твоя помощь и в перевозке. И на оптовую фирму мне придётся ездить в два раза чаще, да ещё и с тобой.

Я говорю, а почему со мной? Он говорит, я и со своим объёмом запариваюсь это всё таскать, а затем ещё и торговать целый день. Нет уж, таскать всё будешь себе сам. Ну, логично, наверно, я согласился. Цены, Генка, говорит, буду назначать тебе я. Ты просто прибавляешь к названной мной цене 20 рублей и уже по этой цене продаёшь. Лучше прибавляй 30-40 рублей, чтобы было о чём поторговаться, народ тут любит это дело. Но про свои 20 рубликов помни железно, они – твои. Я говорю, понял.

По поводу оптовых покупателей, Генка сказал, всех их шли ко мне, сам оптом никому не продавай, потому что тебе твои 20 рубликов не достанутся. Но, с каждого опта, т. е. с каждого такого оптовика я начислю тебе по 5 рублей, если он придёт ко мне и купит. Понял, да? Я говорю, понял. Больше никаких секретов нет, говорит Генка, как нет и поручений. Стой, торгуй, хлебалом не зевай, чтобы джинсы у тебя не спёрли, вот и вся работа. С 06.00 утра до примерно 17.00 (когда рынок уже пустеет). Пожрать-поссать – маши мне, я тебя сменю на это время.

Я ушёл, Генка сказал, что позвонит, как он всё для меня организует. Генка позвонил лишь через несколько дней, ругался, сказал, что пришлось выкупить у какой-то его знакомой место, да плюс ещё в конце месяца надо платить, в общем, говорит, иду с тобой на риск, блин, ты уж не подведи, пожалуйста. Генка объяснил, что мне надо купить из экипировки: две тележки на колёсиках (такие пенсионерские), складной столик (не более метра шириной), резиновые, растягивающие шнуры со стальными крючками на конце – всё это можно было купить при входе в Лужники, обязательно перчатки, любые, иначе руки затрёшь, обязательно кроссовки, джинсы, обязательно куртку со съёмной меховой или просто толстой прокладкой снизу, утром бывает холодновато, чтобы не околеть. Да и осень грядеши скоро.

На следующий день я приехал с первым метро, опоздал, при входе купил, всё, что Генка указал, притопал к нему. Он меня отвёл на место, разложил мне столик, взял мои тележки и вскоре привёз на них два мешка джинсов. Вывалил их на столик и под него, проверил их по размерам, чтобы не было вперемежку, назвал мне цену и, благословя, ушёл к себе. Сам он стоял на ступенях, был мне виден, метрах в 100. Мы договорились, что я буду поднимать джинсы на палочке вверх, если мне надо будет отойти.

Началась торговля. Народ шёл плотным валом, в обе стороны, целый день. Откуда они все брались – я не знаю, но, судя по их разговорам, присутствовала вся Расеюшка + такие края, про которые я даже не слышал никогда. Я старался, как мог, в первый же день схватил за руку одного шустрого, пытавшегося слямзить у меня джинсы, тот рванул так, что аж пятки сверкали, но джинсы остались у меня. В первый же день я понял, что надо что-то делать с кошельком или карманами, деньги за проданное банально не умещались нигде, сдачу отсчитывать было страшно несподручно, да и пригодились уроки быстрого счёта приличных сумм.

На второй день я проснулся рано-рано утром, голова ещё гудела после вчерашнего, но надо было ехать. Поскольку я заработал за вчерашний день столько, что я даже не ожидал, что столько можно зарабатывать, то я рванул в Лужники на такси, прикидывая, что ещё успею наездиться на метро. Придя к Генке на точку я пожаловался ему, что надо что-то делать с кошельком. Генка присвистнул, извини, говорит, вот тебе напоясная сумка, сегодня купишь себе такую же, а пока ходи с этой. НЕ ЗАБЫВАЙ застёгивать молнию после того, как сдашь сдачу или положишь выручку, иначе тебе распотрошат ловкие!

Второй день прошёл глаже, видимо, привык уже немного. Да и начал замечать странности: толпа иногда рассасывалась, иногда возникала откуда ни возьмись, затем снова никого. Т. е. можно было и присесть даже иногда. Появился и первый оптовик, огромных размеров баба с огромным же рюкзаком ещё советского, брезентового такого, цвета хаки, пошиба – самое оно, хрен порвёшь. Она деловито обнюхала все джинсы (у меня было два цвета, чёрные и синие), сказала, что возьмёт 20 штук. Я ей указал на Генку, говорю, там надо брать, и там же о цене договариваться. Она хмыкнула, полезла к Генке. Там пудрила ему мозги с полчаса, но отчалила с битком набитым рюкзаком. Любопытно, но пахло от неё «Красной Москвой» так, что я чуть не задохнулся, пока с ней беседовал.

На второй день я узнал также, что половина потенциальных покупателей, подходящих и спрашивающих, говорят так: «В какую цену?» Мне, хм, как бы лингвисту, это так резало уши, что я отвечал хамски: «В триста!» (допустим, цены я уже не помню), но народу было пох, главное понимали цифру. В одном Генка оказался неправ, народ практически не торговался, ну может каждый пятый только начинал ныть слегка, мол, сбавь цену, все остальные либо брали, либо не брали. Познакомился я и с соседями слева и справа. Слева стояла бывшая учительница, справа – бывший инженер с какого-то завода. Мы даже выпили чего-то за знакомство и закусили, не отходя от кассы.

На третий день я вскочил уже до будильника и понял, что вошёл в ритм. Метро ещё не работало ни хрена, поэтому снова поехал на народном такси, их и утрами было очень много. Когда приехал, Генка уже был на месте, сказал, что сегодня, распродав все остатки, видимо, это будет через несколько часов – надо будет ехать на фирму, закупаться. Действительно, часам к 11 утра мы всё распродали, закрыли наши точки, забрали с собой всю экипировку и тронулись в путь. Путь был близкий, все эти фирмы и фирмочки были неподалёку от Лужников (оптовые). Наша располагалась в огромном подвале на набережной.

Там работали армяне. Генка пояснил мне, что армяне фигачат сюда джинсы прямо из США, из Калифорнии, хотя судя по всему их не там шьют, а где-то в Азии, но – поди проверь. Армянская мафия, подмигнул он мне. Подвал был забит джинсами под завязку. Генка о чём-то поговорил с одним из них, тот показал на тючки, махнул рукой. Генка вручил ему пару «котлет» зелени, мы загрузились, поймали два таксёра (тюков было на две машины), рванули по домам. Генка сказал, что мой товар теперь вози сам в Лужники, вот как хочешь, так и вози, блин. Я говорю, понял, не дурак. Одна комната в моей съёмной тогда квартире превратилась в склад джинсов, откуда я ежедневно забирал по 50-60 штук на продажу. Больше просто не мог вывезти, не на чем было.

На следующий день я продал всё, что с собой привёз, где-то к обеду. Подошёл к Генке, говорю, всё продал. Он сказал, завтра привози больше. А на сегодня – всё, топай домой, отдыхай. Приехав домой, я посчитал свои заработки за четыре дня. Оказалось, за вычетом всех такси, примерно 100 долларов в рублях. Т. е. по 25 долларов в день. Обменный курс тогдашний я уже не помню, помню лишь, что этой суммы мне хватало на меня, жену и маленькую дочку, плюс немного оставалось. Иными словами, жить можно.

За неделю я пообвыкся настолько с этой торговлей, тем более, что всё шло пока более или менее гладко, что кроме как на такси и не ездил больше: ни на работу, ни с работы, благо заработки позволяли, а ноги после целого дня, проведённого пусть и не совсем на ногах, но всё же, гудели. Соседи мои оказались компанейскими, выпивон продолжался почти каждый день, приходилось и мне покупать иногда, благо продающие болгарский коньячок ходили прямо по рядам и предлагали, предлагали (водку мы не пили). Пожрать тоже было не проблемой, везде по углам стояли кафешки с жарёхой, пивом, салатами и бутебродами, правда, народ пиво предпочитал не пить, ибо не набегаешься потом в сортир.

Затем однажды, после лёгкого дождя, соседка сказала мне, мол, давай на двоих купим тент, а то ведь как зарядит, весь наш товар и подмокнет (она торговала чулками какими-то). Опять же, весьма удобные тенты для торговцев продавались тут же, как, собственно, и все остальные нужности для уличной торговли, включая даже коврики. Купили тент с задней стенкой, типа палатка двух метров шириной. Отгородились от соседа, поставили наши столики рядом, разложили свои стопки товара по углам. Углы я придавил бордюрными блоками, притащенными издалека, блин. Но на следующий день их скоммуниздили, конечно же. Не один я такой умный.

С Генкой я вёл себя честно, отдавал ему ту цену, которую он назначал, всё остальные было моё. Поскольку я, по его совету, делал наценку не 20, а 40 рублей, а торговалось со мной меньшинство, то я вскоре за один день как-то умудрился заработать около 60 долларов. Что вообще вселяло уверенность в завтрашнем дне. Генка хмыкал, улыбался, говорил, ну как? Я говорил, прекраснейший гут, Геннадий Батькович, а у вас как? Генка давил лыбу, и у нас превосходнейший гут, только вот скоро, блин, станет холодно постепенно, а это означает, что будет каждый день будем теперь пить не просто так, а исключительно для сугреву, иначе можно кони двинуть. К тому же, тебе срочно надо озаботиться покупкой тёплых штанов, тёплой куртки, шапки, и главное – перчаток, достаточно удобных, чтобы отстёгивать и принимать купюры, но и достаточно тёплых, чтобы не озябнуть.

В начале сентября Генка купил себе «четвёрку», мы стали ездить вдвоём на базу, да и домой тоже, благо жили друг от друга не очень далеко. Генка выбрасывал меня у метро, а утром там же подбирал. Очень удобно. Ежедневно мы привозили хренову тучу этих джинсов в тюках и таскали их, как проклятые до наших точек. Генка нашёл где-то слесаря, тот соорудил какую-то махину на двух колёсах, что удивительно – складную (возили её на крыше), мы грузили весь товар из машины на неё целиком, брались за ручки, и как тачку везли её по Лужникам. Не прошло и недели, как я заметил, что точно такие же ТАЧКИ появились ещё у кого-то, затем ещё и ещё.

Армяне цены на джинсы не поднимали, не поднимали и мы их. Всех оптовиков вскоре я знал в лицо, их было порядка 20 человек, как часы приезжающих в свои дни раз в неделю. Та гром-баба, моя первая оптовичка, была из Брянска, Маруся свет-свет Марусечька, мы с ней как-то выпили, поболтали о том, о сём: сын-инвалид, одна, работы в городе нет, приходится вот тоже на рынке торговать, еле-еле на всё хватает, устала, как собака мотаться, даже застрелиться нельзя или повеситься, потому что не на кого сыночка оставить. В общем, одна голимая тоска. Безпросветная. Вскоре она перестала приезжать, не знаю, что с ней и как.

Сентябрь прошёл ещё туда-сюда, хотя погода уже поджимала и выкатывала свои предъявы, по утрам стоял нехилый такой морозец, уши горели конкретно. Генка смотрел на меня, смотрел, затем взял и купил мне шапку-ушанку армейскую, говорит, это подарок, не могу смотреть на тебя без слёз. А затем сказал, что, если я успел накопить на первый взнос за место, и, если я найду место где-нибудь ещё, подальше от меня, самостоятельно, то, при условии, что я найду замену себе, такую же достойную, то мне уже пора торговать самому. Никакой Генка тебе уже не нужен, ты и так всё знаешь. Я это намёк-совет понял, 200 баксов на октябрь у меня уже действительно было накоплено.

Найти себе замену оказалось делом плёвым, буквально пара звонков моим знакомым, и одна знакомая чуть не обрыдалась, узнав, что я ей предлагаю работу. Познакомил их с Генкой, он оценивающе её оглядел всю, хотя он парень был неплохой, но говорил с ней жёстко и прямо. Та сжалась, притихла, смотрела Генке в рот. В общем, я нашёл себе замену. А Генка через несколько месяцев женился на ней, стали они супружеской парой, может и сейчас у них всё так же неплохо, как было тогда «ихней» зимой (мы с Генкой пересеклись как-то года через два, вот он и рассказал).

Ну а я пустился в коммерческий перепляс на своих двоих. И об этом во второй серии лужниковских приключений.