Полководцы и витязи Древней Руси.

Волков В.А.                                                                                            

---

---

КНЯЗЬ ОЛЕГ ВЕЩИЙ

С легкой руки Александра Сергеевича Пушкина Вещий Олег прославлен в нашем Отечестве как победитель хазар, обрекший мечам и пожарам "их села и нивы". Однако о походах киевского князя на Волгу в далекую Хазарию ничего не известно, с грозным врагом он бился недалеко от Киева, в землях северян и радимичей, освобождая, а не сжигая славянские веси и деревушки. Простим поэту его ошибку, тем более, что он совершенно правильно указал главную заслугу одного из самых славных воителей древней Руси.

 

Князь Олег был братом жены князя Рюрика Ефанды (Энвинды), "истинным основателем величия нашего государства". На Русь Олег прибыл вместе с Рюриком в 862 году. Согласно Повести временных лет, после смерти Рюрика стал регентом при его малолетнем сыне. Олег оказался хорошим пастырем для новой отчизны. Держава его крепла и росла. Олег строил города (существует предание об основании Москвы князем Олегом в 880 году) и устанавливал дани, заключал договоры с соседними странами, торговал с ними.

 

Все же князь Олег прославился как полководец, могучий боец и прозорливый государь. Три года понадобилось новгородскому князю на подготовку похода на юг — в земли днепровских славян. Лишь весной 882 года, с большим войском, набранным среди всех подвластных народов, он выступил в поход. Один за другим покорялись лежавшие у него на пути города: стольный град днепровских кривичей Смоленск, лежавший в земле северян Любеч. Могучая река несла корабли Олега на юг, во владения полян, к Киеву, где уже двадцатый год правили Аскольд и Дир, воеводы и родичи Рюрика, с дружинами своими покинувшие его ради самостоятельного княжения в отвоеванных у хазар землях.

 

По-видимому, отношения новгородских и киевских князей были столь враждебными, а военная сила полян столь значительной, что Олег не решился дать им сражение, а пошел на хитрость, выдав свое двигавшееся на ладьях вниз по Днепру войско за торговый караван. Аскольд и Дир, вышедшие встречать купцов к Угорскому урочищу, были убиты, а Киев захвачен. Вознесшийся над Днепром город так полюбился Олегу, что он поспешил сделать Киев своей новой столицей, дав ему ставшее знаменитым название: "Мать городов русских".

 

Озабоченный безопасностью Киевщины, Олег в 883 году покорил землю древлян, постоянных соперников полян, обложив их тяжелой данью ("по черной кунице с дыма"). Затем он присоединил к своему государству земли плативших дань хазарам северян и радимичей. Здесь он проявил себя гибким политиком, обложив новых подданных данью легкой, особенно в сравнении с теми поборами, которые взимали с северян и радимичей слуги черного кагана.

 

В 898 году Олег воевал с венграми, напавшими на русские пределы. Вражеское нашествие удалось отразить.

 

Объединив под своей властью почти все восточнославянские племена и овладев всеми землями, расположенными по великому водному пути "из варяг в греки", Олег задумал и совершил грандиозный поход на Константинополь.

 

 В путь огромное войско киевского князя выступило по летописи в 907 году, в действительности — в 911 году. Вместо себя править Русью Олег оставил племянника князя Игоря. К далекому Царьграду русские рати двигались и по суше и по морю, на конях и на кораблях, число которых, если верить летописцу, доходило до 2 тысяч.

 

Осадив Константинополь, Олег встал лагерем под стенами города. Устрашившись огромного русского воинства, византийский император Лев Философ и его брат Александр II поспешили заключить с его предводителем мир, откупившись от врага богатыми дарами — по 12 гривен на каждую уключину каждого русского корабля и дань на города Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов и Любеч. Согласно известной легенде, в знак победы над греками, Олег укрепил на вратах Царьграда свой щит с изображением всадника. Заключая мир, он, будучи язычником, поклялся грекам оружием и богами Перуном и Волосом. Летописец упоминает имена некоторых из воевод Олега — Карла, Фарлофа, Вельмуда, Рулава и Стемида. Очевидно, что командный состав русского войска был весьма интернациональным.

 

За свои подвиги князь получил прозвище "Вещий", то есть мудрый. Умер Олег по наиболее распространенному представлению в 912 г., хотя Новгородская I летопись младшего извода относит его кончину к 922 году. Скончался знаменитый воитель от укуса змеи. Такая смерть была предсказана ему волхвами. Похоронили Олега в Киеве на горе Щековице. Преемником этого князя стал Игорь Рюрикович (Игорь Старый).

 

ЛЕТОПИСНАЯ ПОВЕСТЬ О ПОХОДЕ ОЛЕГА НА ЦАРЬГРАД

В лето 6415 (907 г.). Иде Олег на Грекы, Игоря оставив /в/ Киеве, поя же множество варяг, и словенъ, и чюдь, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и хорваты, и дулебы, и тиверци, яже суть толковины: си вси звахуться от грекъ Великая скуфь. И съ сими со всеми поиде Олегъ на конех и на кораблех, и бе числом кораблей 2000. И прииде къ Царюграду; и греци замкоша Судъ (Суд — старорусское название гавани Золотой Рог в Константинополе. — В.А.), а градъ затвориша. И выиде Олег на брег, и воевати нача, и много убийства сотвори около града греком, и разбиша многы полаты, и пожгоша церкви. А их же имаху пленникы, овех посекаху, другиа же мучаху, ины же растреляху, а другыя в море вметаху, и ина многа зла творяху русь греком, елико же ратнии творять.

 

И повеле Олег воем своим колеса изделати и воставляти на колеса корабли. И бывше покосну ветру, въспяша парусы съ поля, и идяше къ граду. И видевше греци и убояшася и реша выславше ко Олгови: " Не погубляй града, имемъ ся по дань, яко же хощеши". И устави Олегъ воя, и вынесоша ему брашно и вино, и не приа его: бе бо устроено со отравою. И убояшася греци, и реша: "Несть се Олегъ, но святый Дмитрей, послан на ны от Бога". И заповеда Олег дань даяти на 2000 корабль, по 12 гривен на человекъ, а въ корабли по 40 мужъ.

Древняя русская литература. М., 1980. С. 10.

 

ПЕРВЫЙ РЮРИКОВИЧ — КНЯЗЬ ИГОРЬ

Годом появления на свет князя Игоря, по некоторым косвенным данным, следует считать 877 году После смерти отца, умершего в 879 г., спустя два года после рождения сына, воспитателем и наставником Игоря стал его дядя по матери опытный воитель и суровый государь князь Олег. На фоне этой яркой личности его воспитанник, а по достижении совершеннолетия, и соправитель выглядел тускло и бледно. Долгие годы молодой князь находился, хотя и рядом, но в тени Олега, трудами которого было продолжено дело Рюрика — создание на бескрайних просторах восточнославянского мира Русского государства. Летописи содержат скудные сведения о происходивших тогда событиях. Лишь несколько записей полулегендарного характера рисуют основные этапы взросления Игоря и становления его как государственного деятеля. В 903 году он женился на изборской княжне Ольге, внучке Гостомысла, девичьим именем которой было Прекраса. Но о сколько-нибудь самостоятельной политической роли достигшего совершеннолетнего возраста князя можно говорить лишь с 911 году, когда, отправляясь войной на Византию, Олег оставил Игоря править Киевом и Русью.

 

После смерти в 912 (по другим сведения в 922) году Олега его племянник стал полноправным правителем обширного, но еще очень непрочного в политическом отношении княжества. Не случайно первым самостоятельным шагом Игоря стало усмирение в 914 году восставших против киевской власти древлян. Подавив этот бунт, князь наложил на побежденных древлян еще более тяжелую дань. Тогда же к Киевскому государству были присоединены земли обитавших на самых южных окраинах восточнославянского мира уличей.

 

Еще одной заботой Игоря стала борьба с набегами степняков. Именно в правление Игоря возобновились набеги печенегов, когда-то, еще при Аскольде и Дире попытавшихся разграбить земли полян. Теперь они прочно осели в причерноморских степях. И если в 915 году, в первый спустя 50 лет приход печенегов на Русь, князю удалось избежать столкновения с ними, заключив с печенежскими ханами мир, то спустя пять лет на всем протяжении границы со степью уже бушевала настоящая война, изредка сменяющаяся коротким настороженным затишьем.

 

Подобно Олегу воспитанный Игорь думал о походе на славящуюся своими богатствами Византийскую империю. Однако осуществлению этого предприятия предшествовал период достаточно мирных отношений с великой средиземноморской державой. В 935 году ладьи и полки Игоря ходили даже с греками на Италию. В 941 году князь Игорь решил поднять свой меч на Византию. По сообщению В.Н. Татищева, поход был предпринят им потому, что греки перестали выплачивать Руси дань, обещанную Олегу. Собранный Игорем флот из 10 тысяч ладей достиг Босфора. Правивший Византийской империей узурпатор Роман I Лакапин был в то время с армией на Востоке, отражая очередное арабское вторжение, и не мог помочь своей столице. Но оповещенные болгарами о русском вторжении византийцы не убоялись многочисленности врагов и выступили навстречу неприятелю. оборону Константинополя протовестиарий Феофан приказал починить остававшиеся в гаванях торговые суда и установить на них сифоны для метания "греческого" ("живого") огня. С помощью этой, не тушившейся водой зажигательной смеси, Феофан, лично возглавивший византийский флот, в сражении 8 июля 941 г. у входа в Боспорскую гавань смог уничтожить часть кораблей Игоря. Понесший большие потери князь был вынужден вернуться назад. Однако часть русского войска, отступив к побережью Малой Азии, на протяжении 4 месяцев продолжала воевать с преследовавшей их армией греческого полководца Варды Фоки.

 

Следующий поход на Византию киевский князь тщательно готовил на протяжении почти 4 лет. Он собрал еще более многочисленное войско, призвал из Заморья варяжские дружины и нанял печенежское конное войско, предусматрительно взяв у них заложников. В 944 году Игорь вновь двинул свои полки на юг, на этот раз не только "в ладьях", но и "на конях". Предположительно под его стягом собралось до 80 тысяч воинов. Узнав готовящемся походе, жители Херсонеса поспешили сообщить в Константинополь о надвигающемся нашествии "северных скифов". Их послание гласило: "Идут русы, не счесть кораблей их, покрыли все море корабли". О приближающемся к границам империи конном русско-печенежском войске ромеям сообщили болгары. Роман I Лакапин решил не искушать судьбу и поспешил направить навстречу Игорю посольство с просьбой о мире и обещанием богатых даров. Греческие послы нашли русское войско уже на Дунае. Здесь и произошли переговоры. По обычаю Игорь обратился за советом к дружине. И услышал в ответ: "Чего нам еще нужно, — не бившись взять золото и серебро и паволоки? Разве знает кто, кому одолеть: нам или им? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть". Князь, последовал совету и, взяв с греков богатые дары на всех своих воинов, согласился прекратить поход и возвратился в Киев.

 

Замирившись с греками, Игорь решил упрочить свою власть над подвластными Киеву славянскими племенами. Начал он с древлян, продолжавших сохранять известную автономию и своих собственных древлянских князей. Осенью 945 года Игорь со своей дружиной отправился в полюдье, но, прибыв в Древлянскую землю, не ограничился данью, положенной ему по праву, а, отослав ее в Киев, потребовал новой дани. Летопись сохранила единодушное слово, сказанное о требовании Игоря древлянских старцев, собравшихся на думный совет со своим князем Малом: "Если повадится волк ходить за овцами, то унесет все стадо. Так и сей, если не убъем его, то всех нас погубит". Противостоять, собравшемуся со всей восставшей древлянской земли народному войску малая дружина Игоря не смогла, и полегла в злой сече под мечами древлян у стен Искоростеня. Погиб и сам князь. Когда остатки дружины Игоря были оттеснены в болото немногие уцелевшие попали в плен, вместе с ними оказался и князь. По сообщению византийского хрониста Льва Диакона он был предан злой казни — разорван на части согнутыми деревьями (березами), к верхушкам которых его привязали (Лев Диакон История. М., 1988. С. 57.).. Похоронен он был около Искоростеня под высоким курганом.

 

"МУЖ КРОВИ"

(КНЯЗЬ СВЯТОСЛАВ ИГОРЕВИЧ)

Яркий след оставил в русской истории князь Святослав Игоревич. Всего 8 лет правил он Киевской землей, но эти несколько лет хорошо запомнились на долгие последующие века, а сам князь Святослав стал образцом ратной доблести и мужества для многих поколений русских людей. Первый раз имя его прогремело в русской летописи в 946 году. После гибели в древлянской земле отца князя Игоря он, тогда трехлетний мальчик, первым начал битву с восставшими древлянами, выехав перед киевскими полками и бросив в сторону врага боевое копье. И хотя, брошенное некрепкой детской рукой, оно упало на землю перед ногами его же коня, но уже тогда этот поступок Святослава означал очень многое . Не княжич, но князь! Не мальчик, но воин! И символично звучат, записанные летописцем, не нуждающиеся в переводе слова старых рубак-воевод :"Князь уже почал. Потягнем, дружино, по князи!".

 

Воспитателем, наставником Святослава был варяг Асмуд, учивший юного своего воспитанника быть первым и в бою, и на охоте, крепко держаться в седле, управлять ладьей, плавать, укрываться от вражеских глаз и в лесу, и в степи. По всему видно, что лучшего наставника чем дядька Асмуд, княгиня Ольга не могла найти своему сыну — он воспитал его настоящим воином. Полководческому искусству обучал Святослава главный киевский воевода Свенельд. Несомненно, что этот варяг, лишь огранил незаурядный талант князя, объяснив ему хитрости воинской науки. Святослав был ярким, самобытным полководцем, интуитивно чувствовавшим высокую симфонию сражения, умевшим решительным словом и личным примером вселить мужество в своих воинство, предугадывающим действия и поступки врагов.

 

И еще один урок извлек Святослав из наставлений своих воспитателей-воевод — быть всегда заодно со своей дружиной. По этой причине отверг он предложение матери — княгини Ольги, в 855 году принявшей христианство и захотевшей крестить и сына. Киевские дружинники, почитавшие Перуна, были настроены против новой веры, и Святослав остался со своими витязями.

 

"Когда Святослав вырос и возмужал, — записано в летописи, — начал он собирать множество воинов храбрых, и легко, как пардус (гепард), передвигаясь в походах, много воевал. В походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко изрезав конину, или зверину, или говядину жарил на углях и так ел. Шатров у него не было; ложась спать, клал под себя потник с коня, а под голову седло".

 

Святослав совершил два великих похода.

 

Первый — против огромной хищной Хазарии — темного царства, владевшего землями от Кавказских гор до заволжских степей; второй — против Дунайской Болгарии, а затем, в союзе с болгарами, против Византии.

 

Еще в 914 году в хазарских владениях на Волге погибла рать князя Игоря, отца Святослава, пытавшаяся обезопасить волжский торговый путь. Отомстить неприятелю и завершить дело, начатое отцом — возможно именно это и бросило в дальний поход молодого киевского князя. В 964 году дружина Святослава покинула Киев и, поднявшись по реке Десне, вступила в земли вятичей, одного из больших славянских племен, бывших в ту пору данниками хазар. Не тронув вятичей и не разоряя их земли, лишь повелев им платить дань не хазарам, а Киеву, Святослав вышел на Волгу и двинул свою рать против старинных врагов Русской земли: волжских болгар, буртасов, и самих хазар. В окрестностях Итиля, столицы Хазарского каганата произошла решающая битва, в которой киевские полки разбили и обратили в бегство хазар. Затем уже он двинул свои дружины против других данников северокавказских племен ясов и касогов, предков осетин и черкесов. Около 4 лет продолжался этот беспримерный поход. Побеждая во всех битвах, князь сокрушил всех своих врагов, захватил и разрушил столицу Хазарского каганата город Итиль, взял хорошо укрепленные крепости Саркел (на Дону), Семендер (на Северном Кавказе). На берегах Керченского пролива в захваченном хазарском селении Таматархе он основал форпост русского влияния в этом крае — город Тмутаракань, центр будущего Тмутараканского княжества.

 

Вернувшись в Киев, Святослав лишь около года пробыл в своем стольном граде и уже в 968 году отправился в новую военную экспедицию — против болгар на далекий голубой Дунай. Туда настойчиво звал его Калокир, посол византийского императора Никифора Фоки, надеявшегося столкнуть в истребительной войне два опасных для его империи народа. За помощь Византии Калокир передал Святославу 15 кентинариев (455 килограмм) золота, однако было бы не правильно считать поход русичей против болгар рейдом наемных дружин. Прийти на выручку союзной державе киевский князь был обязан по договору, заключенному с Византией в 944 году князем Игорем. Золото было лишь даром, сопровождавшим просьбу о военной помощи...

 

Всего 10 тысяч воинов взял с собой в поход русский князь, но не числом воюют великие полководцы. Спустившись по Днепру в Черное море, Святослав стремительно атаковал высланное против него тридцатитысячное болгарское войско. Разгромив его и загнав остатки болгар в крепость Доростол, князь взял город Малую Преславу (Сам Святослав называл этот город, ставший его новой столице Переяславцем) , заставив объединиться против него и врагов и вчерашних друзей. Болгарский царь Петр, лихорадочно в своей столице Великой Преславе собиравший войска, вступил в тайный союз с Никифором Фокой. Тот, в свою очередь, подкупил печенежских вождей, охотно согласившихся в отсутствие великого князя напасть на Киев. В отчаянной, кровавой сечи изнемогали киевляне, но печенежский натиск не ослабевал. Лишь ночная атака небольшой рати воеводы Претича, принятую печенегами за передовой отряд Святослава, вынудил их снять осаду и отойти от Киева. С этой историей связано первое в нашей летописи описание героического деяния, свершенного оставшимся безымянным киевским отроком. Когда "осадили печенеги город силой великой — было их бесчисленное множество вокруг города. И нельзя было ни выйти из города, ни вести послать. И изнемогли люди от голода и жажды. И собрались (ратные) люди той стороны Днепра в ладьях, и стояли на том берегу. И нельзя было ни тем пробраться в Киев, ни этим из Киева к ним. И стали печалиться люди в городе, и сказали: "Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и передать им: если не подступите утром к городу — сдадимся печенегам". Исказал один отрок: " Я проберусь". И ответили ему: "Иди". Он же вышел из города, держа уздечку, и пробежал через стоянку печенегов, спрашивая их: "Не видел ли кто-нибудь коня?" Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за своего. И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл. Увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ничего с ним сделать. На том берегу заметили это, подплыли к нему в ладье, взяли его в ладью и привезли к дружине. И сказал им отрок: "Если не подойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам". Воевода же их, по имени Претич, сказал на это: "Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и княжичей, умчим на этот берег. Если же не сделаем этого, то погубит нас Святослав". И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко затрубили, а люди в городе закричали. Печенегам же показалось, что пришел сам князь, и побежали от города врассыпную".            

Далеко на Дунай полетел призыв киевлян, с трудом отбившихся от нападения врагов: "Ты, князь, чужую землю ищешь и бережешь ее, а свою покинул, чуть было не забрали нас печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас и снова нас возьмут, то неужели тебе не жаль ни матери старой своей, ни детей твоих".

 

Не мог не услышать этот призыв Святослав. Вернувшись с дружиной в Киев, он настиг и разгромил печенежское войско и далеко в степь прогнал его жалкие остатки. Тишина и покой воцарились тогда в Русской земле, но мало этого было ищущему битвы и ратного подвига князю. Не выдержал он мирной жизни и взмолился матери: "Не любо сидеть мне в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там средина земли моей. Туда стекается все доброе: от греков — золото, ткани, вина, овощи разные; от чехов и венгров — серебро и кони, из Руси — меха, воск и мед."

 

Выслушала горячие, запальчивые слова сына княгиня Ольга и лишь одно промолвила ему в ответ: "Ты видишь, что я уже больна, куда же ты хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, то иди куда захочешь..."

 

Через 3 дня она умерла. Похоронив мать, Святослав разделил Русскую землю между своими сыновьями: Ярополка посадил княжить в Киеве, Олега послал в Древлянскую землю, а Владимира — в Новгород. Сам же поспешил в свои силой оружия завоеванные владения на Дунае. Спешить его заставляли приходившие оттуда известия — новый болгарский царь Борис, вступивший на трон с помощью греков, напал на русский отряд, оставленный Святославом в Переяславце и овладел крепостью.

 

Подобно стремительному барсу бросился русский князь на врага, разгромил его, пленил царя Бориса и остатки его войска, овладел всей страной от Дуная и до Балканских гор. Вскоре он узнал о смерти Никифора Фоки, убитого своим приближенным Иоанном Цимисхием, выходцем из армянской фемной знати, объявившего себя новым императором. Весной 970 года Святослав объявил ему войну, угрожая врагу поставить свои шатры у стен Царьграда и называя себя и своих воинов "мужами крови". Затем он перешел через заснеженные горные кручи Балкан, штурмом взял Филипполь (Пловдив) и подошел к Аркадиополю (Люле-Бургаз). До Царьграда оставалось всего лишь 4 дня пути по равнине. Здесь произошла битва русичей и их союзников болгар, венгров и печенегов с наспех собранной армией византийцев. Победив и в этом сражении, Святослав, однако, не пошел далее, а, взяв с греков "дары многие" вернулся назад в Переяславец. Это была одна из немногих, но ставшая роковой ошибка прославленного русского воителя.

 

Иоанн Цимисхий оказался хорошим учеником и способным полководцем. Отозвав из Азии лучшие византийские войска, собрав отряды и из других частей своей империи, он всю зиму учил и муштровал их, сплотив в огромное обученное войско. Также повелел Цимисхий собрать новый флот, починив старые и построив новые боевые корабли: огненосные триеры, галеи и монерии. Число их превысило 300. Весной 971 года император Иоанн направил их к устью Дуная, а затем вверх по этой реке, чтобы отрезать дружину Святослава, помешать ей получит помощь из далекой Руси.

 

Со всех сторон двинулись византийские армии на Болгарию, многократно превосходя числом стоящие там Святославовы дружины. В битве у стен Преславы полегли почти все воины находившегося там 8-тысячного русского гарнизона. В числе немногих спасшихся и прорвавшихся к своим главным силам были воевода Сфенкел и патрикий Калокир, некогда призвавший Святослава в Болгарию. С тяжелыми боями, отбиваясь от наседающего врага, отходили русичи к Дунаю. Там, в Доростоле (современный город Силистрия), последней русской крепости в Болгарии, поднял Святослав свой стяг, готовясь к решительной битве. Город был хорошо укреплен — толщина его стен достигала 4,7 м.

 

Приблизившись к Доростолу 23 апреля 971 года в день Святого Георгия, византийцы увидели перед городом русское войско, выстроившееся для битвы. Сплошной стеной стояли русские витязи, "сомкнув щиты и копья" и не думали отступать. Раз за разом они отбили за день 12 атак врага. Лишь ночью отошли они в крепость. Наутро византийцы начали осаду, окружив свой лагерь валом и частоколом с закрепленными на нем щитами. Продолжалась она более двух месяцев (65 дней) до 22 июля 971 года. В этот день русские начали свой последний бой. Собрав перед ним своих воинов Святослав произнес свое знаменитое: "Мертвые сраму не имут". Упорный этот бой длился долго, отчаяние и мужество придавало небывалые силы воинам Святослава, но лишь только русские начали одолевать, как поднявшийся сильный ветер ударил им в лицо, запорошив глаза песком и пылью. Так природа вырвала из рук Святослава уже почти одержанную победу. Князь вынужден был отступить обратно в Доростол и начать переговоры о мире с Иоанном Цимисхием.

 

Историческая встреча их произошла на берегу Дуная и была подробно описана византийским хронистом, находившимся в свите императора. Цимисхий в окружении приближенных ожидал Святослава. Князь прибыл на ладье, сидя в которой греб наравне с простыми воинами. Отличить его греки могли лишь потому, что надетая на нем рубаха была чище чем у других дружинников и по серьге с двумя жемчужинами и рубином, вдетой в его ухо. Вот как описал очевидец Лев Диакон грозного русского воина: "Святослав был среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом и с густыми длинными, висящей на верхней губе усами. Голова у него была совсем голая, только на одной ее стороне висела прядь волос, означающий древность рода. Шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким".

 

В ходе переговоров стороны пошли на уступки. Святослав обещал оставить Болгарию и уйти на Русь, Цимисхий — пропустить русское войско и выделить на 22 тысячи оставшихся в живых воинов по 2 меры хлеба.

 

Заключив мир с византийцами, Святослав пошел к Киеву. Но по дороге, у Днепровских порогов, его поредевшее войско уже поджидали извещенные вероломными греками печенеги. Конному отряду Свенельда удалось незаметно для врага пройти на Русь степью, Святослав, шедший на ладьях, пришлось зимовать в устье Днепра в Белобережье, но весной 972 года он решил прорываться к Киеву через печенежские заслоны. Однако силы были слишком неравны. В тяжелом бою полегла и верная дружина Святослава, пал в этой жестокой сече и он сам. Из черепа Святослава половецкий князь Куря по старому степному обычаю приказал сделать окованную золотом чашу для пиров.

 

ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВИЧ

В русской истории имя Владимира Святославича (? — 1015) прочно связано с крещением страны и народа, поэтому его ратные подвиги часто остаются в тени произошедшего при нем выбора новой веры. Между тем военная деятельность князя Владимира заслуживает особого рассказа.

 

Сын великого князя Святослава Игоревича и Малуши, ключницы княгини Ольги Владимир оставался в тени сводных братьев Ярополка и Олега и не мог претендовать на киевский стол. Однако по традиции он с детства учился военному делу. Наставником юного княжича был его дядя по матери воевода Добрыня. Впрочем никаких точных известий об этом периоде жизни Владимира не сохранилось. Впервые летописец обратил на него внимание только в 969 году, записав, что его отец, окончательно уходя на Дунай, поделил свое княжество на три части и Владимира, по просьбе новгородцев, посадил в Новгороде. В 972 году после гибели Святослава под печенежскими саблями объединения уделов не произошло. Вскоре между его сыновьями разгорелась усобица. По наущению воеводы Свенельда Ярополк пошел с полками на правящего древлянской землей Олега. В битве у города Овруч в 977 году победило киевское войско, его брат погиб во время бегства. Опасаясь разделилить участь древлянского князя, Владимир предусмотрительно бежал к варягам в Заморье, в Новгороде власть перешла к "посадникам" Ярополка, который "один стал владеть Русской землей". Через два года беглый новгородский князь вернулся с наемным варяжским войском и объявил войну сводному брату.

 

Первым успехом Владимира стал захват Полоцка, в котором правил союзник Ярополка Рогволд, дочь которого Рогнеда отвергла его сватовство. Отказ Рогнедовой дочери привел к взятию Полоцка, гибели ее отца и братьев. Самой Рогнеде неволею пришлось стать одной из жен Владимира. Однако кроме личной мести этот поход диктовали и стратегические соображения. Прямой путь из Новгорода на Киев через Смоленск был перекрыт и войску Владимира пришлось идти через Полоцкую землю.

 

В 980 году Владимир Святославич овладел Киевом. Рогволд бежал в хорошо укрепленный город Родню в устье реки Рось, но был предан своим воеводой Блудом и убит по приказу ставшего великим князем брата.

 

После победы варяги, помогавшие Владимиру получить киевский стол, потребовали от него обещанной награды — либо трехдневного грабежа покоренного Киева, либо выплаты огромного выкупа. Однако князю удалось избавиться от них, частью разослав недовольных воинов наместниками по городам (отобрав "мужей добрых, умных и храбрых"), частью отправив служить в Византию.

 

Первые годы правления Владимира в Киеве ознаменовались преследованиями христиан, в большинстве своем поддерживавшими во время усобицы Ярополка. Утвердившись на великом "столе", новый князь предпринял попытку преобразовать славяно-русское язычество. Оно было как бы "военизировано" — на первый план в пантеоне Владимира выдвинулся "отец дружин" и покровитель княжеской власти Перун, главный небесный воитель.

 

Чрезвычайно активной была в это время внешняя политика Владимира. В 981 году он отвоевал у Польши Перемышль и другие червенские города, в 982 году ходил на вятичей и наложил на них дань "от плуга, как и отец его брал". В 983 году состоялся поход на литовское племя ятвягов, после чего, в благодарность за успех в этой войне, решил отблагодарить богов человеческими жертвоприношениями. В результате в схватке с язычниками погибли варяги-христиане, отец и сын (отец отказался выдать сына в жертву богам). В 984 году киевский князь начал войну с радимичами. Его войско возглавил воевода Волчий Хвост наголову разгромивший ополчение радимичей в сражении на реке Пищане. Больших трудов стоил поход 985 года — путем отца Владимир совершил поход на волжских болгар, а затем на хазар, окончательно уничтожив Хазарский каганат.

 

В 986 году Владимир Святославич начал переговоры с Византией относительно женитьбы на сестре византийских императоров Василия II и Константина VIII Анне. В обмен на руку этой принцессы киевский князь предложил императорам срочную военную помощь против мятежника Варды Фоки, войска которого теснили византийскую армию. Базилевсы были вынуждены согласиться на это предложение. 6000 отборных русских воинов на кораблях ночью были переброшены через проливы в Азию и в битве при Хрисополе (соврем. Скутари) разгромили мятежников. Затем они были усилены византийскими войсками и двинулись навстречу главным силам Варды Фоки, ядро которых составляли грузинские отряды. Решающее сражение произошло 13 апреля 989 года и закончилось поражением восставших и гибелью их предводителя.

 

Еще до этих великих битв, Владимир Святославич совершил знаменитый поход на Херсонес (Корсунь) жители которого также присоединились к мятежу Варды Фоки. Русское войско совершило этот поход на ладьях. Херсонес был окружен и обнесен глубоким рвом и валом. Осада города продолжалась около шести месяцев. Судьбу Корсуня решила измена одного из местных жителей Анастаса, переславшего в русский лагерь на стреле сообщение о местонахождении подземных труб, по которым в осажденный город поступала вода. В указанном месте был выкопан поперечный ров, водопровод был обнаружен и перекрыт. Оставшимся без воды корсунянам поневоле пришлось сдаться на милость победителей. Оказавший помощь русскому князю Анастас позднее стал настоятелем Десятинной церкви.

 

Став христианином и крестив в 988 году свой народ, Владимир постарался стать образцом идеального правителя. Он заботился о просвещении — им была основана первая на Руси школа. Однако военная деятельность этого государя после крещения не только не ослабла, но еще более активизировалась. В начале 90-х годов Х века он воевал с польским князем Мечиславом, хорватами, в 992 году отразил набег Печенегов у города Переяславля, но в 995 году был разбит ими у города Василев, причем едва спасся, укрывшись "под мостом" (в честь чудесного избавления от опасности князь дал обет поставить в Василеве церковь во имя Преображения Господня и выполнил свое обещание).

 

Впоследствии Владимир совершил еще несколько более успешных походов на печенегов. Около 1007/1008 года киевскому князю удалось заключить с ними мир, но в 1013 году печенежские набеги возобновились. Укрепляя оборону своей державы, Владимир Святославич строил новые города-крепости: Владимир-Залесский, Владимир-Волынский, Белгород и упомянутый выше Василев, укрепленную гавань в устье реки Сулы с говорящим названием Воинь.

 

Желая подчеркнуть свое могущество, он первым из русских князей начал чеканить золотые и серебряные деньги.

 

От своих 5 жен Владимир имел 12 сыновей и 9 дочерей. Всем сыновьям он дал в управление области, надеясь укрепить обширное государство. Так на княжение: в Новгороде (земля ильменских словен) наместником стал Вышеслав, позже Ярослав, в Полоцке (земля кривичей-полочан) — Изяслав, в Турове (земля дреговичей) — Святополк, в земле древлян — Святослав, во Владимире-Волынском (земля бужан) — Всеволод, Смоленске (земля днепрвских кривичей) — Станислав, Ростове — Ярослав, позже Борис, в Муроме  — Глеб, Тмутаракани — Мстислав. Но вскоре некоторые из сыновей-посадников начали усобицу, стремясь к отделению от Киева или даже захвату стольного города с целью лишить престарелого Владимира власти.

 

В 1014 году был раскрыт заговор приемного сына Владимира Святополка, правившего в городе Турове, который хотел при поддержке поляков захватить великое княжение. В том же году отказался признавать верховную власть Киева Ярослав Владимирович, державший Новгородскую землю. Владимир разгневался на ослушников. Святополк попал в заточение, против Ярослава был назначен поход, но накануне выступления 15 июля 1015 года, Владимир Святославич, "разболевшуся", умер. Позднее, в XIII в. великий князь Владимир Святославич был причислен к лику святых.

 

ЯРОСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ МУДРЫЙ

Великий князь киевский Ярослав (в крещении — Георгий) (ок.978 — 1054) несмотря на ярко выраженный физический недостаток (он был хром от рождения) Ярослав Владимирович отличался умом, начитанностью и редкой проницательностью, качествами, благодаря которым он заслужил уважение русских людей, наделивших своего государя прозванием "Мудрый". Он был одним из многих, но, по-видимому, не самым старшим, из сыновей Владимира Святославича. Подобно другим сыновьям этого князя Ярослав еще при жизни отца получил в управление один из старинных русских городов — Великий Новгород. В этом богатом северном городе стал он наместником киевского государя. В 1015 году из полученного от сестры Предславы письма, Ярослав узнал сначала о смерти отца, а затем и о гибели от рук наемных убийц трех своих братьев — Бориса, Глеба и Святослава. Виновником этой расправы был их старший брат Святополк, прозванный за свои страшные преступления Окаянным. Оставаясь в далеком Новгороде, Ярослав Владимирович понимал, что лишь благодаря этому он до поры до времени смог уцелеть в задуманном Святополком истреблении братьев-соперников. Решив упредить неминуемое нападение киевского князя, заручившегося помощью печенегов и поляков, Ярослав собрал большое войско из новгородцев и нанятых в Заморье варягов и в 1016 году выступил в поход на Киев.

 

Рати сошлись под Любичем и, не вступая в бой, три месяца стояли друг против друга на разных берегах Днепра. Но однажды ночью, по совету перебежчика из киевского стана, Ярослав приказал своему войску переправляться в том месте, где у его брата-противника не было стражи. Полки Святослава были разбиты и рассеяны, сам же он бежал в Польшу к своему тестю и союзнику королю Болеславу Храброму. Польский король помог беглецу. С большим войском, состоявшим из поляков, русской дружины Святополка, а также наемных отрядов немцев, венгров и печенегов, Болеслав в битве на реке Буге разбил рать Ярослава и вынудил его бежать в Новгород с немногими оставшимися у него людьми. Несмотря на тяжелое поражение своего князя, жители славного северорусского города не отступились от него. Наоборот, узнав о намерении Ярослава уйти, скрыться у шведского короля , новгородцы не отпустили князя и собрав многочисленное войско, под его стягом вновь двинулись на Киев. Святополк был разбит новгородцами и бежал к печенегам, обещавшим ему помощь против брата. Но и помощь степных дружин не помогла князю-братоубийце. В злой сече на реке Альте печенежское войско было разбито. И хотя Святополку вновь удалось бежать, но на Русь он так и не вернулся, сгинув на чужбине, в неведомом месте, в неведомом году, неведомо как сложив там свои кости.

 

Окончательно заняв Киев в 1019 году, Ярослав стал править государством. Но не было мира в Русской земле. В 1021 году племянник его Брячислав, князь Полоцкий изгоном захватил и ограбил Новгород и Ярославу пришлось воевать, а затем мириться с ним, жалуя города и волости. В 1024 году брат киевского князя Мстислав Владимирович Храбрый (Тмутараканский), победив в битве при Листвене, вынудил Ярослава заключить с ним договор о разделе всей Русской земли по Днепру. Мстислав взял восточную половину и сел править своим уделом в Чернигове, а Ярослав — западную, с Киевом. Лишь в 1036 году, после смерти оставшегося без наследников черниговского князя, вновь объединилась Русь в единое целое.

 

Устояв в нелегкой борьбе с воинственными братьями, укрепив свою власть над Киевом и другими русскими городами и землями, Ярослав укрепил и границы свое державы. В 1036 году в битве у Золотых Ворот он разбил подступивших к самому Киеву печенегов, прекративших после этого поражения свои набеги на Русь. Дружины Ярослава ходили походами на финнов, ятвягов (литовцев), мазовшан, сын киевского князя Владимир в 1043 году совершил по приказу отца последний, закончившийся неудачей, русский поход на Византию.

 

Однако не только походами смирял Ярослав Мудрый своих воинственных соседей. Стремясь к миру с сильными королями, он охотно скреплял договоры с ними брачными узами. Сам князь был женат на Ингегерде (в крещении Ирине) дочери шведского короля Олафа. Сестра Ярослава Мария была выдана замуж за польского короля Казимира. Его старшая дочь Елизавета стала женой норвежского короля Гаральда Смелого. Венгерский король Андрей, сын Ладислава Плешивого, был женат на Анастасии Ярославне, младшая ее сестра Анна Ярославна, выйдя замуж за короля Генриха I, стала королевой Франции. На чужеземных принцессах были женаты и сыновья Ярослава.

 

В годы правления Ярослава Владимировича были построены города: Ярославль на Волге, Юрьев (ныне Тарту) в Прибалтике, монастыри, соборы, один из которых Святой Софии до сих пор является украшением Киева. В правление Ярослава Владимировича были возведены Золотые ворота с церковью Благовещения над ними. Заботился князь и о развитии книгописания на Руси; собрав при своем дворе писцов он поручил им перевод греческих рукописных книг на славянский язык.

 

Умер Ярослав 20 февраля 1054 года в Киеве на руках любимого сына Всеволода и был погребен в построенном им храме Святой Софии.

 

ЛЕТОПИСНЫЙ РАССКАЗ О РАЗГРОМЕ ЯРОСЛАВОМ МУДРЫМ СВЯТОПОЛКА ОКАЯННОГО

В лето 6527 (1019 г.). Приде Святополкъ с печенегы в силе тяжьце, и Ярославъ собра множество вой, и изыде противу ему на Льто (Река Альта, приток Трубежа. — В.А.). Ярославъ ста на месте, идеже убиша Бориса, въздев руце на небо, рече: "Кровь брата моего вопьеть к тебе, владыко! Мьсти от крове праведнаго сего, якоже мьстил еси крове Авелевы, положив на Каине стенанье и трясенье; — тако положи и на сем". Помоливъся, и рек: "Брата моя! Аще еста и телом отошла отсюда, но молитвою помозета ми на противнаго сего убийцю и гордаго". И се ему рекшю, поидоша противу собе, и покрыша поле Летское обои от множьства вой. Бе же пяток (т.е. пятница. — В.А.) тогда, въсходюще солнцю, и сступишасяобои, бысть сеча зла, яка же не была в Руси, и за руки емлюче сечахуся, и сступашася трижды, яко по удольем крови тещи. К вечеру же одоле Ярослав, а Святополкъ бежа <…>

 

Ярослав же седе Кыеве, утер пота с дружиною своею, показав победу и труд великъ.

Древняя русская литература. М., 1980. С. 22-23                                                          

---

  КНЯЗЬ МСТИСЛАВ ХРАБРЫЙ

Именно этот князь унаследовал воинский дар своего великого деда Святослава, прославившись как грозный и непобедимый ратоборец. Князь Тмутараканский и Черниговский, Мстислав Владимирович Храбрый был старшим сыном Владимира Святославича (Святого) от полоцкой княжны Рогнеды. В крещении он получил христианское имя Константин.

 

В 988 году Мстислав-Константин был посажен отцом княжить в далекой Тмутаракани. Защищая рубежи этого южного форпоста Руси он воевал с хазарами и касогами. Перед сражением с последними в личном единоборстве князь одолел касожского князя Редедю, после чего касоги сдались и признали над собой власть русских князей. Соперничая с братом Ярославом, княжившим после смерти Владимира Святославича в Киеве, и не дававшего Мстиславу другого княжения в больших и богатых русских городах, тмутараканский князь в 1023 году с дружиной своей пришел к Чернигову. Вопреки воли брата сел он княжить в этом городе. Тогда, вновь призвав под свои знамена варягов Ярослав выступил против Мстислава. В ожесточенной ночной битве у Листвена на берегу реки Руда, под всполохи зарницы и гром налетевшей грозовой бури, черниговский князь наголову разбил ярославовы рати, но не преследовал брата, бежавшего в Новгород, а в 1026 году, по возвращении его в Киев заключил с ним мир. По условиям этого соглашения вся Русская земля была разделена между братьями — Мстиславу Владимировичу досталась восточная его часть, Ярославу Владимировичу — западная; границей двух княжеств служил Днепр. В дальнейшем братья помирились между собой и вместе ходили походами против врагов родной земли. Неустрашимый и суровый воитель, Мстислав Владимирович славился милостивым отношением к простому народу и отеческим отношением к дружине, вместе с которой, подобно предкам своим славным русским князьям проводил все время — и на войне, и на охоте, и на пиру. Правитель Чернигова — единственный русский князь, краткое описание внешности которого было дано летописцем. По его словам Мстислав был "дебел телом, красноват телом, с большими глазами".

 

Умер черниговский князь не оставив после себя потомства — его единственный сын Евстафий умер прежде отца (в 1032 г.). Сам Мстислав Владимирович скончался в 1036 году на охоте. После смерти князя подвластные ему земли вновь вошли в состав державы Ярослава (Мудрого).

 

ЛЕТОПИСНЫЙ РАССКАЗ О ЕДИНОБОРСТВЕ МСТИСЛАВА С РЕДЕДЕЮ

В лето 6530 (1022). Приде Ярославъ к Берестию. Въ си же времена Мьстиславу сущю Тмуторокани поиде на касогы (старорусское название черкес — одного из народов Северного Кавказа. — В.А.).Слышавъ же се, князь касожьскый Редедя изиде противу тому. И ставшема обема полкома противу собе, и рече Редедя к Мьстиславу: "Что ради губиве дружину межи собою? Но снидеве ся сами бороть. Да аще одолееши ты, то возмеши именье мое, и жену мою, и дети мое, и землю мою. Аще ли азъ одолею, то возьму твое все". И рече Мьстиславъ: "Тако буди". И рече Редедя к Мьстиславу: "Не оружьем ся бьеве, но борьбою". И яста ся бороти крепко, и надолзе борющемася има, нача изнемагати Мьстиславъ: бе бо велик и силенъ Редедя. И рече Мьстиславъ: "О Пречистая Богородице, помози ми! Аще бо одолею сему, съзижю церковь во имя Твое". И се рекъ удари имъ о землю. И вынзе ножь, и зареза Редедю. И шед в землю его, взя все именье его, и жену его и дети его, и дань возложи на касогы. И пришед Тьмутороканю, заложи церковь Святыя Богородица, и созда ю, яже стоит и до сего дне Тьмуторокани.

Древняя русская литература. М., 1980. С. 23.

---

 

ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛОВЦЕВ

(КНЯЗЬ ВЛАДИМИР ВСЕВОЛОДИЧ МОНОМАХ)

Владимир Всеволодич Мономах (1053-1125) — один из самых почитаемых в российской истории правителей и полководцев, защитник и устроитель русской земли. Он был сыном великого киевского князя Всеволода Ярославича и дочери византийского императора, от отца которой императора Константина IX Мономаха он и унаследовал свое почетное родовое прозвище, означавшее в переводе с греческого "единоборец".

 

Родился Владимир в 1053 году, в крещении получил символическое имя Василий, подобно своему великому прадеду Владимиру Святому. Еще при жизни отца начал он княжить в Ростове, Смоленске, Владимире-Волынском, по поручению своего родителя участвуя в частых походах против врагов Руси. В 1076 г. он воевал на стороне польских князей с императором Священной Римской империи Генрихом IV. Дружина Владимира Мономаха, в составе большой союзной армии приняла участие в сражении на Нежатиной Ниве, победа в которой принесла его отцу великокняжеский стол, а самому Владимиру — наместничество в Чернигове.

 

После смерти Всеволода Ярославича, умершего в 1093 году, не взирая на желание киевлян видеть у себя князем именно его, соблюдая принцип старшинства, Мономах уступил великокняжеский стол двоюродному брату Святополку Изяславичу. Однако ему не удалось удержаться и в Чернигове. В 1094 г. другой его двоюродный брат, тмутараканский князь Олег Святославич, при поддержке половцев, вынудил Владимира уйти в Переяславль. После восьмидневной осады, не желая гибели города, Мономах согласился оставить Чернигов, с малой дружиной всего из 100 человек бесстрашно пройдя через половецкий лагерь.

 

Две беды губили Русь — лютые княжеские усобицы и частые нападения жестоких кочевников половцев (кипчаков). Вся жизнь Мономаха — есть одна, непрерывная борьба с этими напастями. Уже в 1093 году, сразу же после смерти отца, последнего из старшего поколения братьев Ярославичей, он, вместе с другими молодыми князьями принял участие в битве с половцами на реке Стугне. Решение дать бой неприятелю было ошибочно — не потому, что половецкое войско в три раза превышало численность русских дружин, а потому, что атаковать врага князья решили через неразведанные броды, не приняв во внимание, что вода в Стугне стояла высоко от весенних разливов. Половцы внезапно обрушились на киевское войско, когда черниговский и переяславский полки только переходили через реку. В кровопролитном сражении, произошедшем 26 мая 1093 года русское войско во главе с великим князем Святополком Изяславичем было наголову разбито, а князь переяславский Ростислав Всеволодович, родной брат Владимира Мономаха, утонул во время обратной переправы отступающих дружин через полноводную Стугну. Погибло и множество других русских витязей. Сей жестокий урок оказался весьма поучительным для Владимира. Отныне он стал действовать предельно осторожно, атакуя половцев лишь в благоприятных для своего войска условиях. В 1095 году он разгромил орды ханов Китяна и Итларя, а в 1097 году — хана Тугоркана.

 

В 1097 году именно по слову Владимира князья собрались на свой съезд в Любече, на котором поклялись — "поцеловали крест", что будут жить между собой в мире и согласии. Но все эти торжественные клятвы вскоре были нарушены новыми кровавыми распрями, начатыми владимиро-волынским князем Давидом Игоревичем, захватившим и ослепившим теребовльского князя Василька Ростиславича. Понадобилось около шести лет, чтобы выработать у подозрительных и обидчивых властителей Руси желание хотя бы против общих врагов — половцев действовать сообща. Однако шло время, и усилия Мономаха стали приносить желаемый результат — на Долобском съезде в 1103 году он, обратившись к другим князьям, отметил, что бороться с врагом надо не так как раньше. Половцы нападают на русские земли в конце мая — начале июля. Чтобы предупредить их вторжение следует самим идти в степь ранней весной, когда кони степняков еще не набрали полной силы. Послушавшись Мономаха, русские князья решили начать широкое наступление на половцев и обрушиться на их кочевья. Вдохновителем и руководителем этих походов стал Владимир Всеволодич Мономах, огнем и мечом повоевавший кочевья степняков. В том же 1103 году было разбито несколько половецких орд. В плен попал хан Белдуз, предложивший русскому князю богатый выкуп. Но Владимир Мономах отверг предложение пленника, сказав ему: "Ты много раз клялся не воевать, но продолжал разорять Русскую землю. Почему ты не учил сынов своих и род свой соблюдать клятвы, а все проливал кровь христианскую? Да будет теперь кровь твоя на голове твоей!" Казнь хана-разбойника стала суровым предостережением другим степным хищникам, совершавшим набеги на Русь.

 

Наиболее успешным из походов Владимира Всеволодича был поход 1111 года, целью которого было разорение половецких городов Шарукань и Сугров на Северском Донце. 26 февраля войско Мономаха и его союзников выступило в поход. Первоначально воины двигались на санях, а после наступления оттепели на реке Хорол пересели на коней и быстро двинулись вглубь половецких кочевий. 21 марта был взят Шарукань, а 22 марта — Сугров. Собрав войско, половецкие ханы попытались атаковать княжеские дружины, но в сражении на реке Сальница 27 марта были наголову разбиты русскими. В дальнейшем Владимир Мономах нанес половцам еще ряд тяжелых поражений и отогнал остатки кипчакских орд далеко за Дон и на Кавказ, в Грузию, где их охотно приютил царь Давид Строитель.

 

В 1113 году, после смерти киевского князя Святополка, правившего жестоко и неправедно (покровительствовавшего ростовщикам и спекулянтам солью), он был призван киевским боярством на великокняжеский стол. Чтобы успокоить недовольных политикой прежнего государя Владимир Всеволодич, не въезжая в охваченный восстанием Киев в пригородном селе Берестове повелел составить новый "устав" — законы, вводившие более справедливые правила взимания долгов, упорядочившие правила взаимных денежных расчетов купцов, а также определившие повинности крестьян-закупов, оградившие их от превращения в рабов-холопов. Новые законы, облегчившие положение должников и закупов, стали составной частью "Русской Правды", успокоили мятежное киевское простонародье и снискали Владимиру Мономаху славу мудрого законодателя и правителя, заботящегося о благе всех своих подданных.

 

С еще одной, совершенно неожиданной, стороны раскрылся великий князь в конце своей земной жизни. Оглянувшись на прожитые годы он, по использованному им образному сравнению "на санях сидя" (то есть на склоне лет, готовясь к встрече с вечным), составил знаменитое "Поучение", обращенное к детям и "иным, кто прочтет". Это была первая в нашей истории настоящая, очень подробная автобиография, помимо прочего представляющая собой выдающийся памятник древнерусской литературы и политической мысли, зафиксировавший главную мысль Владимира Всеволодича Мономаха: именно государь обязан помнить о возложенной на него ответственности за судьбу своей земли и своего народа. В "Поучении" содержатся и дельные советы по военному делу. Обращаясь к сыновьям, князь писал: "На войну выйдя не ленитесь, не полагайтесь на воевод: ни питью, ни еде не потворствуйте, ни сну, сторожевую охрану сами наряжайте, и ночью, расставив воинов со всех сторон, ложитесь, а рано вставайте; а оружия снимать с себя не торопитесь, не оглядевшись". Понимая неизбежность процесса дробления Руси на отдельные княжества, он стремился убедить своих наследников сохранить их политическое, военное и культурное единство. Любопытен приведенный Владимиром Всеволодичем пример: прилетающие весной из рая птицы, занимают свое, принадлежащее лишь им место; слабые занимают свое, а сильные — свое. И ни одна не пытается согнать другую и занять лучшее место — каждая довольствуется своим уделом. Так, считал Мономах, должны поступать и князья-рюриковичи. Так всю жизнь поступал и сам Владимир Всеволодович, правивший в согласии со своей совестью, чувствуя нужды и чаяния родной земли.

 

Замечательный русский историк Василий Никитич Татищев, пользовавшийся не дошедшими до нас летописями, так описывал внешность Владимира Мономаха:

 

"Лицом был красен, очи велики, власы рыжеваты и кудрявы, чело высоко, борода широкая, ростом не вельми велик, но крепкий телом и силен".

МСТИСЛАВ ВЛАДИМИРОВИЧ ВЕЛИКИЙ

Последним государем единого Древнерусского государства (в крещении Гавриил) (1076-1132) был великий князь киевский Мстислав Владимирович. Сын Владимира Всеволодича (Мономаха) и англо-саксонской принцессы Гиты, вынужденной бежать с родины после завоевания Англии норманнским герцогом Вильгельмом Завоевателем. При жизни отца управлял Новгородской землей, княжествами Ростовским и Смоленским. В 1123 году участвовал в междоусобной войне за Волынь с Ярославом Святополковичем и его союзниками — венграми, чехами и поляками. После смерти Владимира Мономаха он унаследовал великокняжеский престол и хотя правил Русской землей всего семь лет, но оставил по себе добрую память.

 

В 1129 году, когда большое половецкое войско пришло воевать Русскую землю, Мстислав Владимирович стал инициатором организованного отпора им. Для борьбы с половецким вторжением киевский государь собрал под свою руку всех русских князей. Призваны были участвовать в общерусском военном походе и полоцкие князья. Но старший полоцкий князь Давыд Всеславич с братьями и племянниками отказался помочь Мстиславу Владимировичу. Разбив половецкие орды, "загнав их за Дон, за Волгу и за Яик", киевский князь повелел схватить своих обидчиков. Никто не заступился за отступников от русского дела. Давыд, Ростислав и Святослав Всеславичи были пленены и с семьями своими высланы за пределы Руси — в Константинополь (Царьград).

 

После смерти Мстислава Владимировича начались новые усобицы, в которые оказались втянуты и его братья, и сыновья и племянники. Некогда единое и могучее Киевское государство было раздроблено на десятки независимых и самостоятельных княжеств. Позднее великий князь Мстислав Владимирович был причислен к лику святых.

 

ВОЕВОДА ДОБРЫНЯ

Добрыня — русский воевода, дядя и воспитатель князя Владимира Святославича, новгородский посадник. Отцом его был Малк Любечанин. Когда в 970 году великий князь Киевский Святослав Игоревич отдал двум сыновьям своим, братьям Владимира — Ярополку и Олегу власть над Киевской и Древлянской землей, именно Добрыня подговорил новгородских посланников просит себе князем Владимира, прижитого Святославом от его родной сестры ключницы княгини Ольги Малуши.

 

После смерти Святослава и ссоры между Ярополком и Олегом, закончившейся гибелью последнего под городом Овручем, Добрыня убедил племянника вступить в борьбу со сводным братом за киевский стол. Он же посоветовал ему посвататься к дочери полоцкого князя Рогволда, сосватанной уже к тому времени за Ярополка. После оскорбительного ответа Рогнеды: "Не хочу выходит за сына рабыни" новгородское войско захватило Полоцк. Рогнеда стала женой Владимира, а отец и братья ее были убиты Добрыней.

 

Вместе с племянником Добрыня участвовал в походе 979 года на Киев, а после гибели Ярополка и утверждения Владимира на престоле, вернулся в Новгород, где стал посадником. Он, по желанию великого князя стал участником религиозных реформ в государстве, — сначала поставил для новгородцев "кумира" — изваяние Перуна над рекой Волховым, а затем силою водворил в Великом Новгороде новую христианскую веру.

 

Вот как описывает произошедшие события летописец: "Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между жрецами, то есть волхвами их, какой-то Богомил, прозванный за красноречие Соловьем. Епископ Иоаким со священниками стояли на торговой стороне; они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородский тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: "Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание"; народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевзся выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Путята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые пошли, разметали церковь Преображения Господня и начали грабить дома христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала. Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сокрушить идолов — деревянных сжечь, а каменных, изломав, побросать в реку. Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня отвечал им: "Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?" — и послал всюду с объявлением, чтоб шли креститься..."

 

Еще до крещения Руси. Вместе с Владимиром Святославичем Добрыня участвовал в походе 985 года на Волжскую Болгарию. Добрыня, по-преданию, осмотрев пленников, сказал князю: "Такие не будут нам давать дани — они все в сапогах. Пойдем поищем себе лапотников". Послушав дядю, Владимир заключил с болгарами мир.

 

Сын Добрыни Константин, живший при Ярославе Мудром, также был новгородским посадником, но чем-то прогневил этого князя, был заточен в Ростове, а затем убит.

 

ВОЕВОДА ВЫШАТА

Вышата — боярин Ярослава Мудрого, киевский тысяцкий. Был одним из главных русских воевод, командовавших войском князя Владимира Ярославича, в 1043 году отправленного отцом на Византию. Поводом к началу этой войны стало убийство в Константинополе русского посла. Однако с самого начала киевское войско преследовали неудачи. Когда буря разбила часть русских кораблей, то 6 тысяч воинов должны были идти обратно на Русь сухими путем, через враждебную страну. Никто из старших княжьих мужей не захотел идти с ними. Тогда воевода Вышата вызвался возглавить этот отряд. По рассказу летописца, сделав трудный выбор, он сказал: "Если буду жив, то с ними; если погибну, то с дружиною". Войско Вышаты сумело пробиться лишь до города Варны. В окрестностях его оно было окружено и разбито. Сам воевода попал в плен, был уведен в Царьград, и только через 3 года император Константин Мономах отпустил тысяцкого Вышату на родину.

 

ВОЕВОДА ЯН ВЫШАТИЧ

Ян Вышатич (1016-1106) — киевский боярин, младший сын боярина и воеводы Вышаты, тысяцкий (унаследовал эту должность по одним сведениям от отца, по другим — от брата Путяты Вышатича). Был в числе первых бояр при великом князе Изяславе Ярославиче, сохранил свое положение и при братьях его Святославе и Всеволоде, сыне Святополке Изяславиче.

 

В 1071 году, собирая для Святослава Ярославича дань на Белоозере, воевода подавил восстание смердов-язычников в Ростовской земле. Узнав, что восставшие, по наущению волхвов-кудесников убивают женщин, якобы в голодный год скрывающих в своем теле жито, мед и меха, он пошел к восставшим с одним топориком, взяв с собой всего 12 воинов ("отроков"). Приказав своим людям схватить кудесников-подстрекателей и вырвать им бороды, Ян отдал их затем на расправу родственникам убитых женщин.

 

Ян Вышатич участвовал в половецких войнах русских князей, их усобицах. Находился при князе Святополке Изяславиче во время неудачной битвы его с половцами на реке Стугне в 1093 году. Последний свой военный поход совершил уже в 90-летнем возрасте в 1106 году, когда вместе с братом Путятою и еще одним воеводою крещеным хазарином Иваном Захарьичем настиг уходивший в степь половецкий отряд и разгромил его, отбив полон. По записи летописца, рассказанные ему Яном Вышатичем сведения были включены в состав "Повести временных лет". После смерти (24 июня 1106 года) тысяцкий был похоронен в притворе Киево-Печерского монастыря, рядом со своей покойной женой Марией и самим Феодосием Печерским, с которым супруги были духовно близки при жизни.

 

РУССКИЙ БОГАТЫРЬ ЯН УСМОШВЕЦ

Ян Усмошвец (по иному — Усмович, Усмарь) — русский воин-поединщик, товарищ другого известного из летописных рассказов богатыря Александра Поповича. По легенде с его подвигом связано основание города Переяславля-Южного. В 992 году печенежское и русское войско встретились на броде через реку Трубеж. Обе стороны договорились начать битву поединком. Печенеги выставили могучего на вид богатыря, против которого никто из русских витязей не отважился выступить, кроме Яна Усмошвеца. Не отличаясь выдающимися внешними данными, он обладал значительной силой — по рассказам отца мог разорвать руками воловью шкуру. В схватке Усмошвец задавил противника голыми руками. Пораженный Владимир Святославич после победы заложил на этом месте город, назвав Переяславлем, якобы потому, что здесь русский богатырь перенял славу печенежского. Этот рассказ можно было бы считать не просто искаженным, а полностью легендарным, ведь город Переяславль упоминался еще в договоре 907 года Олега с греками, но сомневаться в реальности существования самого витязя не приходится — известны два совместных похода Яна Усмовича и Александра Поповича на печенегов — в 1001 и 1004 годах.                         КНЯЗЬ ВСЕВОЛОД БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО

Славя силу полков этого знаменитого в нашей истории князя, автор "Слова о полку Игореве" записал, что воины его могут "Волгу веслами раскропить (разбрызгать), а Дон шеломами вычерпать". Но его путь к власти и могуществу был долог и труден.

 

Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1154-1212) — сын Юрия Долгорукого, с 1176 года — великий князь владимирский. Родился он 22 октября 1154 года, в крещении получил имя Дмитрий. Отец узнал о рождении сына во время охоты на Яхроме. Обрадованный князь повелел заложить в этом месте город, назвав его Дмитров, в честь христианского имени новорожденного. Спустя год Всеволод стал ростовским князем, но в 1161 году его жизнь резко изменилась. Старший сын покойного Юрия Владимировича Андрей Боголюбский (сводный брат нашего героя), унаследовавший после смерти их отца власть над Ростово-Суздальской землей, изгнал Всеволода вместе с матерью и братом Михалком (Михаилом) Суздальским. До самой смерти ожесточившегося на него брата (1174 г.) дорога на родину ему была заказана. Всеволод Юрьевич жил в Константинополе у византийского императора Мануила, а затем у другого брата — великого киевского князя Глеба Юрьевича. В 1174 году он помог брату Михалку овладеть Суздалем, получив от него за помощь Ростов и Переяславль, а после смерти Михаила Юрьевича (в 1176 г.) унаследовал от него Великое Владимирское княжение и был принят владимирцами, давшими новому государю клятву верности перед Золотыми воротами.

 

Право Всеволода на большую и богатую Суздальскую землю попытался оспорить его племянник новгородский князь Мстислав Ростиславич Безокий. По злому совету ростовских бояр Добрыни Долгого, Иванка Стефановича и Матиаса Бутовича он отверг мирные предложения дяди и с полками своими пошел на него войной. Решающая битва произошла между реками Липицей и Гзой 27 июня 1177 года. В жестокой сече войско Всеволода одолело ростовскую рать, обратив Мстиславовы дружины в бегство. Неудачей закончилась и другая попытка этого князя силой захватить Владимир. Взяв на этот раз в союзники шурина — рязанского князя Глеба Владимировича и половцев — он подбил их на войну с Всеволодом. Рязанское войско разорило и сожгло важный в стратегическом отношении городок Москву, но затем в битве на реке Колокше в конце зимы 1177-1178 годов было разбито великокняжескими полками и пришедшими им на помощь переяславльскими ратями (20 февраля 1178 года войско победителя уже вернулось во Владимир). Мстислав Безокий и Глеб Рязанский были "повязаны" людьми великого князя (взяты в плен). Владимирские бояре, требовали от своего князя сурово покарать этого "стрыя" (врага), но Всеволод, лишь для вида объявив об ослеплении племянника, отпустил его на свободу. В отличие от союзника Глеб Рязанский, наведший на Русь половецкие орды, остался в плену и так и умер в заточении.

 

В жестоких и кровопролитных войнах с ростовскими и рязанскими князьями, с Новгородом, волжско-камскими болгарами и мордвой Всеволод Юрьевич расширил границы своего государства, превратившегося в крупнейшее русское княжество. Прозвище же "Большое Гнездо" получил он за многодетность, породив 12 детей. На годы правления этого князя приходится время наивысшего расцвета Владимиро-Суздальской земли. Повелением Всеволода Юрьевича были воздвигнуты замечательные памятники древнерусского зодчества: Дмитриевский собор во Владимире (1193-1197 гг.), Владимирский Детинец (1194-11996 гг.), Рождественский собор (1192-1195), расширен Успенский собор (1185-1189 гг.). Новые храмы строятся в Переславле-Залесском и Суздале. Им были заложены новые города — Гледен (Великий Устюг), Унжа, Зубцов.

 

Умер князь Всеволод 13 апреля 1212 года.

 

КНЯЗЬ ИГОРЬ СВЯТОСЛАВИЧ НОВГОРОД-СЕВЕРСКИЙ

Новгород-северский князь Игорь Святославич (1150-1202), в крещении Георгий, стал одним из самых известных русских воевод благодаря безвестному автору эпического "Слова о полку Игореве", описавшего его неудачный поход на половцев. Его жена — дочь князя Ярослава Осмомысла Евфросинья (Ярославна) воплотила в своем лице образ русской женщины, ждущей и верящей в спасение мужа-героя.

 

Уже 1159 году (в 8 лет) Игорь Святославич присутствовал на княжеском съезде в Лутове. Известно, что в 1164 году после своего отца черниговского князя Святослава Ольговича он не получил никакого удела из-за происков двоюродного брата Святослава Всеволодича и жил при своем старшем брате Олеге в Новгороде-Северском. Фактически Игорь был одним из воевод, стерегущих границы княжества от половецких набегов. В то время у него уже была своя небольшая дружина.

 

Во главе нее в 1169 году Игорь Святославич участвовал в походе Андрея Боголюбского, памятном разграблением Киева. Спустя три года, в 1172 году во главе небольшого полка он перешел реку Ворсклу и в сражении на реке Ворскле близ урочища Лтава разбил половецкие орды ханов Кобяка и Кончака, пришедшие разорять Переяславскую волость. Захваченную добычу Игорь отвез в Киев князю Роману Ростиславичу, устроившему торжественную встречу победителю.

 

Но в 1173/1174 годах по слову Андрея Боголюбского Игорь вновь привел дружину в союзное войско, шедшее в Киевскую землю изгонять оттуда совсем еще недавно чествовавшего его Романа Ростиславича. Однако этот поход закончился неудачей — осаждавшая Вышгород огромная армия потерпела поражение в битве у Долобского озера и бежала на левобережье Днепра. В 1178 году, после смерти старшего брата Олега Святославича, Игорь получил новгород-северское княжение и в этом качестве на стороне черниговских князей принимал участие в шедших тогда усобицах. Не помня старых обид, в 1180 году он вместе с другими Ольговичами помог Святославу Всеволодичу занять Киев. Кампания началась походом в глубь Смоленского княжества. В ходе его произошло большое сражение под Друцком, закончившееся победой Ольговичей и их половецких союзников. Далее черниговские князья двинулись на Киев и завоевали великое княжение для Святослава Всеволодича. Примечательно, что Игорь Святославич в этом походе командовал именно отрядами половцев. В 1182 году он ходил выгонять из Киева занявшего великокняжеский стол смоленского князя Рюрика. Затем наступает новый период в жизни новгород-северского князя — Игорь начинает войну с половцами. Только в 1183-1190 годах он предпринял пять походов против недавних своих союзников, самым известным из которых стал поход 1185 году, закончившийся поражение его войска и пленением самого князя.

 

Ранней весной хан 1185 года Кончак двинулся на Русь, решив воспользоваться пассивностью черниговских князей, приславших к нему своего боярина. Несмотря на это, правившие в Киеве князья Святослав и Рюрик в сражении 1 марта на Хороле разбили половцев, захватив богатую добычу. Игорь Северский решил воспользоваться трудным положением степняков и напасть на их вежи. 23 апреля его войско выступило в поход. К нему присоединились дружины сына Игоря путивльского князя Владимира, племянника Святослава Ольговича Рыльского и брата Всеволода Трубчевского. 1 мая их полки подошли к русскому рубежу за которым начиналась половецкая степь. Именно здесь войско окутала внезапная тьма — произошло солнечное затмение, воспринятое многими как предзнаменование трагического исхода начатого похода. Однако князь Игорь не внял грозному знаку и повел своих воинов дальше в степь, к югу от Северского Донца к берегам Азовского моря.

 

В пятницу 10 мая на берегу реки Сююрлеи русское войско напало на одну из половецких орд. Перед сечей, обращаясь к своим дружинникам, Игорь Святославич сказал: "Братья! Мы этого сами искали, так и пойдем". После ожесточенного боя русские захватили половецкие вежи. Одолев врага, Игорь собрался немедленно уходить к своим рубежам, однако Святослав Ольгович уговорил его отложить отступление до утра, сославшись на усталость коней. Однако наутро русское войско оказалось окруженным половецкими полками. Два дня продолжалась упорная битва и, наконец, не выдержав, бежали отряды ковуев, союзных русским степняков, живших на пограничных черниговских землях. Игорь, пытавшийся остановить их бегство, отдалился от своей дружины и был взят в плен. Схвачены были и некоторые другие князья и бояре. Остальные русские воины, несмотря на героическое сопротивление, полегли под половецкими клинками. Лишь 15 "мужей" смогли прорваться через вражеские полки и уйти на Русь.

 

Одолев дружины Игоря, половцы устремились к русским городам, осадили Переяславль, сожгли острог в Путивле, захватили Римов на Суле. С большим трудом другие русские князья, подоспевшие к месту боев, смогли отогнать половцев обратно в степь.

 

Весной 1186 года Игорю Святославичу удалось бежать из неволи. Вскоре домой вернулся и его сын, женившийся на дочери хана Кончака. Тем не менее, породнившись с грозным половецким воителем, Игорь Святославич не перестал воевать с половцами, защищая от их набегов родную землю. Наиболее успешным оказался поход 1191 года, когда новгород-северскому войску удалось нанести степнякам тяжелое поражение. В 1199 году, после смерти князя Ярослава Всеволодича он занял черниговский престол, оставаясь на нем до самой своей кончины в 1202 году.     

---

       

КНЯЗЬ УДАЛОЙ

МСТИСЛАВ МСТИСЛАВИЧ ТОРОПЕЦКИЙ)

Мстислава Мстиславича, названного Удатным (Удалым) (?-1228) следует причислить к выдающимся военачальникам нового Удельного времени, когда непримиримыми врагами стали не только иноплеменники, но и ближайшие родичи из князей-рюриковичей, потомки единых дедов и отцов, правившие в соседних землях. Междоусобные войны заканчивались либо победой, либо поражением одной из сторон, тогда наступал мир, но он, чаще всего, воспринимался как краткая передышка — ссорились вчерашние союзники, против победителя объединялись старые враги. В этих условиях даже самым опытным и удачливым воителям приходилось быть начеку, остерегаясь неведомого удара с любой стороны. Эпоха братоубийственных войн взрастила совершенно особенных людей, готовых воевать с самым невероятным врагом. Ярким примером такого полководца и был Мстислав Удатной, князь торопецкий (с 1206 г.), новгородский (с 1210 г.) и галицкий (с 1219 г.). На протяжении многих лет определял он политику многих княжеств и земель Руси. Год его рождения неизвестен. Отцом Мстислава был смоленский князь Мстислав Ростиславич Храбрый, враждовавший со своим двоюродным братом Андреем Боголюбским, на радость черниговским Ольговичам. Год от году борьба между князьями разгоралась, превращаясь в непримиримое противостояние. В частых битвах и походах того времени Мстислав Ростиславич заслужил особое внимание летописца, отметившего, что этот воитель "не боялся никого, кроме одного Бога". Он стал первым из князей, похороненным в новгородской Святой Софии.

 

Его сын Мстислав впервые упоминается в летописи в 1193 году, когда стал князем Триполья, с 1203 года он княжил в Торческе, а с 1209 года сел на княжение в Торопце. Неоднократно новгородские бояре приглашали его управлять Великим Новгородом. Из-за новгородского княжения Мстислав Мстиславич вступил в длительный конфликт с великим князем владимирским Всеволодом Большое Гнездо и освободил захваченный им у новгородцев город Торжок. Затем он пошел походом на чудь и покорил всю Чудскую землю до самого Варяжского (Балтийского) моря.

 

После смерти Всеволода Мстислав примирился с его сыновьями, выдав за одного из них Ярослава свою дочь Ростиславу. Спустя два года, рассорившись с суздальскими князьями, он отнял ее у зятя, но затем, уже после Липицкой битвы, вернул все же дочь законному супругу. Благодаря этому обстоятельству и появился на свет один из самых великих русских полководцев Александр Невский — сын Ярослава Всеволодича и Ростиславы Мстиславны, внук Мстислава Удалого.

 

В 1215 году с помощью новгородских полков Мстислав Мстиславич изгнал из Киева Всеволода Святославича /Чермного/ и посадил там княжить своего двоюродного брата Мстислава Романовича. Однако из Новгорода ему пришлось уйти, уступив княжение Ярославу Всеволодичу, своему зятю. Сам же, выбив из Галича венгерского наместника Бенедикта, сел на галицкий стол. Однако вскоре он узнал, что Ярослав, укрепившись в Новгороде, стал притеснять людей и сторонников Мстислава Мстиславича и задумал сделать главным городом Новгородской земли Торжок. Тогда, оставив галицкое княжение, князь 11 февраля 1216 года вернулся в Новгород. Выступая на вече, собравшемся на Ярославовом Дворище, он заявил: "Либо возвращу новгородских мужей и новгородские волости, либо голову свою положу за Великий Новгород!" Эта программа была восторженно принята новгородцами. "На жизнь и на смерть готовы с тобой!" — отвечали они князю

 

Почти сразу же он начал войну с переяславским князем Ярославом и поддерживавшим брата великим владимирским князем Юрием. Конфликт усугубился и семейными раздорами среди сыновей Всеволода Большое Гнездо. Мстислав твердо взял сторону враждовавшего с братьями старшего Всеволодича ростовского князя Константина.

 

Вступив в Суздальскую землю войско Мстислава 21 апреля 1216 года разгромило полки Юрия и Ярослава в битве на реке Липице и добился передачи владимирского стола своему союзнику Константину Всеволодичу.

 

Все же, говоря о Мстиславе Удалом, следует к чести этого князя отметить, что он являясь действующим лицом почти всех междоусобиц своего времени, не раз участвовал и в общерусских походах против половцев и других врагов Русской земли.

 

Победив всех врагов Новгорода, Мстислав заскучал по Южной Руси и собрал вече на Ярославовом дворище. Как выяснилось, чтобы попрощаться с новгородцами. Обращаясь к ним князь сказал: "Кланяюсь Святой Софии, гробу отца моего и вам; хочу поискать Галича, а вас не забуду; дай мне Бог лечь подле отца у Святой Софии". Новгородцы пытались отговорить Мстислава, но безуспешно. Мстислав Мстиславич отправился возвращать Галич, где снова укрепились венгры. В 1218 году с помощью тестя половецкого хана Котяна в жестокой битве у стен этого города ему удалось разбить войско венгерского воеводы Фильнея. Вслед за этим русское войско подошло к Галичу, где затворился королевич Коломан. Во время осады воинам Мстислава удалось прорыть подкоп, через который в город проник небольшой отряд, отворивший ворота. В Галич вступили русские дружины. Венгры были перебиты, а сын короля Коломан попал в плен. Так Мстислав Удалой вернул себе Галицкое княжение, которым владел до 1227 года. Пришлось ему воевать и с поляками, заключив союз с владимиро-волынским князем Даниилом Романовичем, за которого Мстислав выдал замуж свою дочь Анну. На другой дочери Мстислава Мстиславича Ростиславе, как было отмечено выше, еще в 1214 году женился Ярослав Всеволодич.

 

В сражении с монголо-татарскими войсками на реке Калке 31 мая 1223 года Мстислав был одним из немногих русских князей, прорвавшихся с остатками своей дружины через вражеские заслоны обратно к Днепру. Горечь этого поражения жгла князя до конца его дней. Тем более, что значительная доля вины за призошедшую на берегах Калки катастрофу лежала именно на Мстиславе. Именно он начал битву, не дожидаясь других князей, именно его люди, добежав до Днепра, порубили оставшиеся лодки, чем обрекли на гибель других отступавших воинов. Мстислав потерял интерес к политической борьбе и в 1227 году, рассорившись к тому времени с Даниилом Романовичем, выдал еще одну свою дочь Марию замуж за венгерского королевича Андрея. Передав ему власть над Галицкой землей, Мстислав Мстиславич ушел княжить в город своей юности пограничный Торческ, где уже в следующем году и окончил свои земные дни.  

 

В удельный период русской истории одним из самых известных участников междоусобных браней стал сын перемышльского князя Володаря Ростиславовича Владимир (Владимирко) Володаревич (Галицкий) (? — в феврале 1152 г.). После кончины отца в 1124 году он получил в держание Звенигород Южный. Через четыре года скончался его брат Ростислав, княживший в богатом Перемышле. Тогда Владимирко Володаревич захватил его владения, передав Ивану Ростиславичу Берладнику (сыну умершего брата и своему племяннику, который в ходе междоусобной войны потерял все владения и вынужден был укрыться в городе Берладе, месте обитания дунайской вольницы — "берладников", откуда и произошло его прозвище) в кормление, но не в удел свое Звенигородское княжество. В 1141 году после смерти двоюродного брата Ивану Васильковича к владениям перемышльского князя были присоединены принадлежавшие ему города Теребовль и Галич. Последний стал новой столицей образовавшегося обширного государства — Галицкого княжества.

 

Владимир Володаревич поддерживал киевского князя Всеволода Олеговича в его борьбе с князем Изяславом Мстиславовием, но в 1144 году между ними произошел разрыв из-за стремления киевского государя передать Владимиро-Волынское княжество своему сыну Святославу. Во время начавшихся военных действий его войско было окружено киевской ратью на реке Серет под Звенигородом. Тем не менее при посредничестве брата Всеволода Ольговича Игоря ему удалось заключить мир с киевским князем, выплатив победителю 1400 гривен серебра. Недовольные действиями Владимира Володаревича галичане изменили своему князю, во время его отсутствия зимой 1144 года, пригласив на княжение Ивана Ростиславича Берладника. Не смирившись с вероломством своих поданных, Владимир осадил Галич. Во время неудачной вылазки из города он разгромил полки своего племянника, вынудив его опять бежать на Дунай. Многие горожане, изменившие Владимиру Володаревичу и с оружием в руках сражавшиеся против него, были казнены.

 

Во время шедшей тогда борьбы за великое киевское княжение галицкий князь поддерживал ростово-суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого и даже женил своего сына Ярослава на его дочери. В 1150 году разбив войска Изяслава Мстиславича, он вынудил киевлян признать Юрия Долгорукого князем. Но эта победа Владимира Володаревича стала причиной начала военных действий со стороны венгерского короля Гейзы, выступившего на стороне изгнанного киевского князя. В 1152 году галицкие войска были разбиты венграми и Владимиру Володаревичу пришлось заключить с ними мир и начать переговоры с Изяславом Мстиславичем. Во время переговоров с его послом боярином Петром Бориславичем он и умер в феврале 1152 года Подробный рассказ об этих безрезультатных переговорах и об обстоятельствах смерти галицкого князя содержится в дошедшей до нас Ипатьевской летописи.

 

После смерти Владимира Володарьевича в Галицкой земле стал княжить его сын Ярослав Осмомысл.

 

"КНЯЗЬ, ХРАБРЫЙ КАК ТУР"

(РОМАН МСТИСЛАВИЧ ВЕЛИКИЙ)

Галицко-волынский князь Роман Мстиславич (1155-1205) был сыном владимиро-волынского князя Мстислава Изяславича и Агнесы, дочери польского князя-принцепса Болеслава III Кривоустого и чешской княжны Саломеи. При крещении получил имя Борис. Детство Романа прошло в Польше, в Кракове. При жизни отца он княжил в Великом Новгороде (с апреля 1168 года), ходил походами на Полоцк и Смоленск, Торопец, оборонял Новгородскую землю от ответных нападений врагов. 25 февраля 1170 году Роман Мстиславич разбил под стенами Новгорода киевского князя Михаила Андреевича, командовавшего огромным союзным суздальским войском. Однако после смерти Мстислава Изяславича он был изгнан новгородцами и ушел на Волынь. В 1173 году Роман Мстиславич сел на княжение во Владимире-Волынском и женился на Предславе, дочери князя Рюрика Ростиславича. В 1187-1188 годах Роман попытался овладеть Галичем, жители которого изгнали своего князя Владимира Ярославича. Тот, при помощи венгерского короля Белы, вернул себе родной город. Роману Мстиславичу пришлось признать временное поражение и уйти обратно во Владимир-Волынский. В то неспокойное, тревожное время он, стараясь обеспечить западные границы своего княжества, неоднократно принимал участие в войнах польских князей. Самым крупным предприятием подобного рода стало участие Романа в сражении у города Енджеков на реке Мозгава в 80 км от Кракова. Его дружина присоединилась к войску своих двоюродных братьев краковских князей Лешко и Конрада, сыновьями Казимира Справедливого, враждовавшими с дядей великим князем Мешко Старым. В битве ни одной из сторон не удалось одержать верх, однако на долгие годы Роман Мстиславич приобрел союзников среди польских князей. Один из них Лешко Белый, после смерти Мешко Старого и изгнания его сына Владислава Ласкогоного, в 1202 году станет князем-сеньором Польши.

 

В 1198 году после смерти галицкого князя Владимира Ярославича, Роман Мстиславич все же присоединил его княжество к своим владениям, превратившись в правителя большой и могущественной державы.

 

Многие стали бояться правителя Галицко-Волынской Руси. Видимо по этой причине испортились отношения Романа Мстиславича с тестем, вставшим в 1194 году великим киевским князем. Этот конфликт усугубил разрыв с женой. В конце концов, Роман отправил ее к ненавистному тестю, а сам женился на полюбившейся ему боярышне Анне. Межгосударственный конфликт и семейная драма привели к войне. В 1202 году во главе большого войска Роман овладел Киевом, изгнал бывшего тестя, а на великое княжение посадил двоюродного брата Ингваря Ярославича. Впоследствии он ненадолго примирился с Рюриком, но затем вновь стал воевать с ним, захватил в плен и приказал постричь в монахи. На протяжении долгих лет Роман Мстиславич вел войны с половцами и литовскими племенами. Укрепляя свою власть, он жестоко расправлялся с мятежным галицким боярством. С непокорных бояр сдирали кожу, их расстреливали из луков, четвертовали, живыми закапывали в землю. Многие галичане, спасаясь от княжеских расправ, бежали за пределы родной земли. Впрочем, это вполне отвечало политике Романа Мстиславича. Летописец передает его слова, сказанные по такому случаю своим приближенным: "Не передавивши пчел, меду не есть".

 

О могучем правителе Южной Руси знали и в Европе. Римский папа Иннокентий III присылал к Роману своих послов, обещая признать его королем, но лишь в обмен на принятие католичества. Князь решительно отказался, оставшись верен православным заветам. При галицком дворе некоторое время жил бежавший от крестоносцев, захвативших во время IV крестового похода Константинополь, византийский император Алексей III Ангел.

 

Последней войной Романа Мстиславича стала война с князем-сеньором Польши Лешко Белым (Краковским), отказавшимся передать ему ряд пограничных волостей в награду за его прежние заслуги. Русское войско осадило Люблин, затем перешло Вислу и стало лагерем у города Завихвост. Там Романа нашли послы, прибывшие от краковского князя. В разгар переговоров, понадеявшись на заключенное перемирие, он с небольшим отрядом поехал на охоту, но попал в устроенную поляками засаду и погиб в жестоком бою 19 июня 1205 году. Об этом князе говорили: "Он стремился на поганых, как лев, сердит был, как рысь, губил их, как крокодил, перелетал земли их, как орел, и храбр он был, как тур, ревновал деду своему Мономаху".

---

КНЯЗЬ ВЛАДИМИРСКИЙ ЮРИЙ ВСЕВОЛОДИЧ

Юрий (Георгий) Всеволодич (1188-1238) стал последним великим владимирским князем, единодержавно правивший Северо-Восточной Русью в домонгольское время. Он был третьим сыном великого князя владимирского Всеволода Юрьевича /Большое Гнездо/ и его супруги чешской королевны Марии Шварновны. Тем не менее, в 1212 году, умирая, отец именно ему, в обход старшего сына Константина (второй сын Всеволода Борис умер еще в 1188 году), оставил в наследство свой великокняжеский стол. С первых же дней своего княжения новый владимирский государь выказал себя великодушным и милосердным правителем, освободив из заточения рязанских князей, плененных его отцом. Однако над головой этого князя уже сгущались грозовые тучи. Между братьями Юрием и посчитавшим себя обиженным и обойденным Константином, укрепившимся в Ростове, началась нешуточная борьба за власть. Несколько раз, собирая войска, братья сходились для битвы на реке Ишне, но до сражения дело не доходило. Вскоре в эту борьбу вмешался торопецкий князь Мстислав Мстиславич Удатной (Удалый) призванный новгородцами на княжение в свой город. Старший из Всеволодичей перешел на сторону нового новгородского князя, славящегося своей ратной доблестью и удачливостью и в союзе с ним выступил против братьев. Две союзные армии встретились в Сарском городище, откуда двинулись на Переяславль.  Однако Ярослав успел уйти с войском во Владимир. Узнав о этом, Мстислав и Константин встали лагерем у Юрьева-Польского.

 

Решающая битва этой воистину братоубийственной войны произошла 21 апреля 1216 года на реке Липице. Полки Юрия, Ярослава и их младших братьев, соединившись в окрестностях занятого противником Юрьева-Польского, стали лагерем на горе Авдовой. Рати Мстислава Удатного, Константина Всеволодича и их союзников выступили им навстречу и заняли позицию на соседней Юрьевой горе. Противников разделяла только широкая заболоченная низина с протекавшим по ней ручьем Тугеном.

 

После неудачных переговоров, начатых Мстиславом Удатным, стремившегося без кровопролития, миром посадить своего союзника Константина Всеволодича на великокняжеский Владимирский стол, его войско начало сражение. Рано утром 21 апреля (в день святых Тимофея, Федора и Александры царицы) мстиславово войско, не решившееся атаковать укрепленный плетнем и кольями суздальский лагерь, стало строиться в походный порядок, готовясь к выступлению на Владимир. Тогда Юрий и Ярослав вывели свои полки за линию укреплений, чтобы помешать противнику. Именно в этом момент спешившиеся новгородские и смоленские воины перешли ручей и атаковали войско братьев Всеволодовичей. Центр их позиции, где стояла рать переяславского князя Ярослава Всеволодича, был потеснен смоленским полком. Тогда, командовавший войском князей-союзников Мстислав Удатной бросил в бой свои конные дружины. Они трижды прошли через боевые порядки владимиро-суздальских полков, совершенно расстроив их и захватив два стяга переяславской рати князя Ярослава Всеволодича. Решил исход сражения удар дружины князя Константина Всеволодовича во фланг полка князя Юрия Всеволодича, после чего истребляемые воины его рати обратились в бегство.

 

Липицкая битва стала одной из самых кровавых в истории Древней Руси. Завершилась она сокрушительным разгромом "всей силы Суздальской земли" — полков Юрия, Ярослава и их младших братьев. Только убитыми войско князей Всеволодичей потеряло 17 250 человек. Победители потеряли убитыми около 2550 воинов. В бою знаменитый ростовский богатырь Александр Попович сразил двух суздальских богатырей Юряту и Ратибора.

 

Уходя от погони, загнав трех коней, в одной сорочке великий князь Юрий прискакал во Владимир, но сил организовать отпор шедшим по его следу отрядам противника у него уже не было. Горожане на призыв своего князя дать отпор приближающимся врагам отвечали: "Князь Юрий! С кем нам затвориться? Братья наши избиты, другие взяты в плен, остальные пришли без оружия, с кем нам стать?" Тогда, осажденный в своем стольном граде он вынужден был признать поражение, согласиться на все условия Мстислава и уступить старшему брату Великое княжение Владимирское, получив в удел даже не Ростов, а небольшой городок Радилов Городец на Волге.

 

Вскоре, однако, Юрию Всеволодичу удалось примириться с братом, давшим ему Суздаль, а после его смерти в феврале 1218 года вернуть себе великокняжеский стол. Одним из важных событий его дальнейшего правления стало основание им в 1221 году на восточных границах Владимиро-Суздальской земли на Дятловых горах, около места впадения Оки в Волгу Нижнего Новгорода, ставшего впоследствии одним из славнейших русских городов.

 

В 1223 году в первый приход монголов на Русь сам Юрий Всеволодич не принял участие в походе южнорусских князей. Но тогда же отправил им на подмогу полки под командованием своего племянника Василька Константиновича Ростовского. Однако к месту боя это войско не успело. Дойдя до Чернигова, ростовский князь узнал о страшном поражении русских дружин на берегах степной реки Калки и увел свои полки назад.

 

Спустя 14 лет может быть именно эта несогласованность в действиях князей большой бедой обратилась против самого Юрия Всеволодича и его княжества. В конце 1237 — начале января 1938 года, разорив Рязань, Москву и Коломну, полчища Батыя двинулись на Владимир. В страшном Коломенском сражении чудом уцелел сын Юрия Всеволод, который вернулся к отцу с вестью о приближении врага. Тогда, оставив в городе жену Агафью Всеволодовну и сыновей — Всеволода и Мстислава, погибших впоследствии при штурме города монголами, князь Юрий с небольшой дружиной отправился в Заволжье собирать рать, способную дать отпор нашествию монголов. Там, на реке Сити, притоке реки Мологи, у села Станилова князь Юрий устроил лагерь, рассчитывая, что монголы не скоро обнаружат его. Вместе с великим князем пришли на Сить дружины его племянников Василько Константиновича Ростовского, Всеволода Константиновича Ярославского и Владимира Константиновича Углицкого, а затем и небольшие отряды братьев Ивана Всеволодича Стародубского и юрьевского князя Святослава Всеволодича. Однако другие родичи не торопились к месту сбора великокняжеского войска. Больше всего Юрий Всеволодич рассчитывал на сильные полки другого брата великого князя киевского Ярослава Всеволодича и его сына нижегородского князя Александра Ярославича, но по неведомой нам причине ни киевские, ни новгородские рати так и не пришли на подмогу Юрию Всеволодичу. Собравшееся же под его стягом 25-тысячное войско не шло ни в какое сравнение с воевавшей Владимиро-Суздальскую землю монгольской ордой. Впрочем, известие о том, что русские князья собирают на Сити полки очень скоро дошло до врагов, разоривших к тому времени Владимир, Суздаль, Переяславль-Залесский, Стародуб, Дмитров, Юрьев-Польский и другие города Волжско-Окского междуречья. К реке Сить выступил с большим войском один из лучших полководцев Батыя Гази-Барадж Бурундай.

 

Главный воевода великокняжеской рати Жирослав Михайлович выслал вперед сторожевой полк, состоявший из 3000 воинов. Командовал им "муж храбрый" Дорофей Семенович. Вскоре, однако, сторожа вернулась назад, сообщив Юрию: "Уже обошли нас, княже татары! Идут от Ярославля". Отступать было некуда и Юрий Всеволодич, выстроив свое войско, двинулся навстречу врагу. 4 марта 1238 года грянула последняя битва. Кровавая сеча длилась до вечера. В конце концов, монголы одолели. Один за другим падали княжеские стяги, гибли князья, воеводы и простые воины. Возле деревни Игнатовой при отступлении погиб и Юрий Всеволодич. Монгольский воин Нарык отсек его голову саблей и воткнул ее на навершие своего знамени. Смогли вырваться из окружения с немногими людьми лишь Владимир Углицкий, Иван Стородубский и Святослав Юрьевский. Возвращавшийся после ухода монголов из Белоозера ростовский митрополит Кирилл нашел среди оставшихся не погребенных тел обезглавленный труп великого князя и похоронил его в Ростове. Через два года брат Юрия Ярослав Всеволодич, ставший великим князем владимирским, повелел перевезти тело погибшего князя во Владимир и захоронить в Успенском соборе. В XVII в. великий князь Юрий Всеволодич был причислен к лику свтых.

 

В сражении на реке Сить лишь один из русских князей — Василько Константинович Ростовский — был живым взят в плен. Пораженные его мужеством и отвагой враги отвели пленника в свой стан, расположенный у Шеринского леса, и стали принуждать его присоединиться к ним. Гордый воин отказался от всех посулов Бурундая и тогда же был жестоко умучен его людьми.

 

Сквозь толщу лет дошли до нас слова ростовского князя: "О глухое царство и скверное! Не отлучите вы меня от святой христианской веры. В великой беде мы, но ее наслал на нас Бог за грехи наши! А вас он накажет за души, что губите без правды". За свой великий подвиг князь Василько Константинович Ростовский был причислен к лику святых.

 

"ИСПОЛИН СИЛОЮ"

(ЕВПАТИЙ КОЛОВРАТ)

В тяжкую годину монголо-татарского нашествия, когда тумены Батыя подошли к границам Руси, рязанский боярин Евпатий Львович Коловрат (? — начало января 1238 г.) был послан своим князем Романом Ингваревичем за помощью в союзный Чернигов. С набранной им небольшой дружиной из 300 "храбров" он вернулся в родное княжество через два дня после гибели Рязани, павшей 21 декабря 1237 года. Огромный цветущий город и весь Рязанский край превратились в сплошное пепелище. Многие князья, воеводы, дружинники и простые люди "чашу смертную испили". Тогда, собрав по окрестным лесам еще около 1400 уцелевших воинов-рязанцев, Коловрат пошел по следам монгольской армии. Батый двигался вверх по Оке на Владимир, разоряя лежащие на его пути грады и села. Нападения с тыла он не ожидал, но оно полседовало. Евпатий нанес несколько неожиданных ударов, уничтожая отдельные вражеские отряды. В ожесточенных схватках русские рубили врагов "нещадно", так что даже мечи у них притупились, и биться далее им пришлось трофейными саблями. Почти всегда русским воинам сопутствовал успех, но во время одного из таких нападений в плен было захвачено 5 русских воинов, от которых монголы под пытками узнали о численности и местонахождении отряда рязанского воеводы. Видимо, посчитав его дружину и ее действия опасными для себя, Батый направил против Евпатия Коловрата большой отряд во главе со своим шурином, знаменитым монгольским багатуром Хостоврулом (Христовлуром). Рязанский воевода не стал бежать от многочисленных вражеских полчищ и сразился с монголами. В произошедшем ожесточенном бою татарское войско было разбито. Хостоврул сошелся в поединке с самим Коловратом и пал — русский витязь могучим ударом меча рассек монгольского багатура надвое до самого седла. В этой яростной сечи от руки рязанского воеводы погибло еще несколько вражеских воинов, остальные вынуждены были отступить.

 

Узнав о поражении и гибели Хостоврула, Батый, не медля, развернул против русского отряда еще более многочисленные монгольские войска и бросил их в бой. Его воинам удалось обнаружить, окружить и разгромить дружину Евпатия. Сам Коловрат, с немногими уцелевшими витязями, продолжал упорно сражаться и вместе с ними был расстрелян каменными ядрами татарских метательных машин. Враги, дорогой ценой купившие победу, оценили доблесть и мужество павшего воеводы и его людей и говорили о них: "Таких удальцов и резвецов не видали. Ибо это люди крылатые и не имеющие страха смерти". По преданию тело погибшего русского богатыря было предъявлено самому Батыю, который много дивился на него, а затем повелел отдать уцелевшим воинам Коловратовой дружины, чтобы они с честью похоронили останки столь славного мужа.

 

Позже подвиг бесстрашного витязя Евпатия Коловрата был воспет в замечательном памятнике древнерусской литературы "Повести о разорении Рязани Батыем".

 

                      

КНЯЗЬ-КОРОЛЬ ГАЛИЦКИЙ

ДАНИИЛ РОМАНОВИЧ)

Старший сын галицко-волынского князя Романа Мстиславича (Великого), правнука Владимира Мономаха Даниил Романович (Галицкий) (1201-1264) лишился отца еще в младенчестве. Роман Мстиславич был вероломно убит в 1205 году поляками во время похода против краковского князя Лешко Белого. Смертью отца Даниила поспешил воспользоваться его старый недуг Романа Мстиславича, бывший киевский князь Рюрик Ростиславич. За вероломство свое он был пострижен галицким князем в монахи. Теперь же, узнав о смерти обидчика, Рюрик снял с себя монашеский сан и снова овладел Киевом. Затем, заключив союз с черниговскими князьями и половцами, он вместе с ними выступил против малолетних сыновей Романа, сразились с галицкими и волынскими полками на реке Серет и вынудили их отступить к Галичу. Тогда княгиня Анна, мать Даниила и его младшего брата двухлетнего Василька, обратилась за помощью к венгерскому королю Андрею, побратиму покойного мужа. Присланное им войско вынудило врагов отступить. Но, как только венгерские отряды оставили княжество, они снова стали воевать Галицко-Волынскую землю. Спасая свою жизнь, вдовая княгиня с детьми вынуждена была бежать во Владимир-Волынский, а затем в Польшу. Правитель ее краковский князь Лешко, погубивший отца юных княжичей, тем не менее принял изгнанников, сказав о прошлой усобице: "Не знаю, как это случилось, сам дьявол поссорил нас с Романом". Он оказал покровительство младшему из братьев Васильку. Ему был пожалован в ленное владение город Брест. Старший из Романовичей Даниил был отослан им к венгерскому королю Андрею II, при дворе которого он и вырос. Галицкой землей стали править три брата Владимир, Роман и Святослав Игоревичи, сыновья героя "Слова о полку Игореве" Игоря Святославича и его жены галицкой княжны Ефросиньи Ярославны. Братья поделили собой владения деда — Владимир Игоревич сел в Галиче, Роман Игоречич — в Звенигороде, а Святослав Игоревич — во Владимире Волынском. Впрочем новые князья продолжили борьбу с боярством и не смогли утвердиться и удержаться в этих городах. Та же участь ожидала и других претендентов на обширное и богатое княжество.

 

Свары и раздоры среди врагов Даниила и Василька Романовичей не прекращались, поэтому в 1211 году галицкие бояре выпросили у венгерского короля своего десятилетнего князя. Однако княжил молодой Даниил в родном городе лишь около года. Затем, спасаясь от задумавших убить его заговорщиков, он вынужден был бежать в Бельз, где в то время проживала мать. Только в 1221 году, при поддержке поляков и венгров удалось ему отвоевать Волынь — старый отцовский удел, а в Галиче стал княжить венгерский королевич Коломан. В ту пору, пору быстрого взросления, заручившись поддержкой знаменитого русского воителя Мстислава Удатного (Удалого), на дочери которого Анне он был женат, Даниил смог упрочить свое положение в Волынской земле. Ему удалось вернуть многие захваченные соседями порубежные земли и даже галицкое Понизье. Несколько раз Даниил занимал и сам Галич, но всякий раз многочисленные неприятельские армии и боярские измены вынуждали его отступать. Окончательно вернуть под свою руку этот город ему удалось лишь спустя много лет в 1235 году, накануне Батыева нашествия.

 

С новым и грозным врагом Русской земли Даниил Романович был знаком уже с 1223 года, когда в числе других князей он принял участие в закончившемся страшным поражением сражении с монголами на Калке. В тот злосчастный год Мстислава — князья киевский, черниговский и галицкий — приняли решение помочь половцам, атакованным передовым войском Чингиз-хана. Семь дней русские дружины шли за монголами в степь, но 31 мая 1223 года на берегах реки Калки они были внезапно атакованы врагом. В этом бою волынский князь получил сабельную рану в грудь, но в числе немногих витязей сумел прорваться к Днепру, избежав тем самым плена и гибели. После разгрома Северо-Восточной Руси Батыем Даниил попытался укрепить оборону своего родной страны, пытаясь собрать раздробленные уделы. Еще в 1236 году, после смерти Владимира Рюриковича ему удалось присоединить к своей державе Киев, затем в этом городе укрепился черниговский князь Михаил Всеволодич. Однако в 1239 году, в страхе перед приближающимися монгольскими ордами князь ушел в Венгрию и Даниилу удалось вновь овладеть Киевом, посадив там своим наместником воеводу Дмитра Ейковича. Но в 1240 году новая волна монголо-татарского вторжения затопила уцелевшие было ранее русские города и земли. Врагами был захвачен и уничтожен Киев, разграблены Галич, Владимир Волынский, Ладыжин (Колодяжин) на Буге, Каменец.

 

Найдя временный приют у мазовецкого князя Болеслава, Даниил Романович вернулся в свое разоренное княжество лишь только монголы оставили его. Не падая духом, он деятельно принялся поднимать родную землю из руин. Своей столицей Даниил сделал почти неприступную крепость Холм. Князь отстраивал города, собирал уцелевших людей, отстаивал независимость своего сильно ослабевшего государства в войнах с западными королевствами. 17 августа 1245 года войско Даниила под городом Ярославом на реке Сан разбило объединившиеся армии венгром и поляков и присоединившиеся к ним дружины галицких бояр и князя Ростислава Михайловича (сын принявшего в Орде мученическую смерть Святого Михаила Черниговского), происходившего из рода черниговских Ольговичей, некогда княжившего и в Галиче и в Луцке, но затем бежавшего в Венгрию. Он был женат на дочери короля Белы IV Анне и решил воспользоваться помощью тестя чтобы вернуть себе галицкий стол. Вступившее в пределы Галицкой Руси вражеское войско захватило Перемышль и осадило Ярослав. Начиная войну князь похвалялся: "Если б я знал только, где Даниил и Василько, то поехал бы на них с десятью человеками". Осаждая Ярослав, Ростислав устроил воинский турнир ("игрушку"). Однако в поединке с польским воеводой Воршем он был сбит с коня, при падении вывихнув плечо. Современники восприняли этот как недобрый знак. Действительно, на помощь осажденным жителям Ярослава пришли полки Даниила и его брата Василька. В ходе битвы дружина Даниила смогла обойти венгерское войско и атаковать его с тыла. После этого враги обратились в бегство. В плен попали венгерский воевода Филя и изменник галицкий боярин Владислав. В тот же день их казнили.

 

Усиление Галикого княжества не осталось незамеченным в Орде. В1250 году неожиданно для себя Даниил получил вызов к хану. Сил противится монголам у Даниила не было, и он поехал на поклон в Орду, где признал себя данником Батыя. Именно по этому поводу написаны нашим летописцем горькие слова: "О, злее зла честь татарская! Даниил Романович князь был великий, обладал вместе с братом Русскою землею … а теперь сидит на коленях и холопом называется … О, злая честь татарская!"

 

Но еще до такого вынужденного и вымученного шага Даниил Романович, надеясь на помощь Запада против злой татарщины, начинает сложную дипломатическую игру с римским папой Иннокентием IV, мечтавшего таким образом присоединить Русь к католическому миру. В 1254 году галицкий князь принял от римского папы Александра IV королевский титул и начал войну с татарским баскаком Хуррумшей (Куремсой), управлявшим русскими землями в Приднепровье. Корону доставил в Дрогочин, где свершилось венчание, легат Ониза. Тщетно, однако, дожидался Даниил помощи от европейских государей. Ни один из них не откликнулся на папские буллы помочь бившемуся с грозной татарской силой новому "королю". Воевать с монголами ему пришлось одному. Тем не менее, в 1252 году Даниилу Романовичу удалось разгромить 60-тысячное войско Хуррумши, освободить взятый врагами Галич и часть Киевской земли. Но в 1260 году, после прихода в Галицкую землю огромного войска монгольского полководца Бурундая, последнему из великих русских князей пришлось смириться перед врагом, признать себя данником Золотой Орды и согласиться на срытие укреплений своих главных крепостей. В случае с Владимиром-Волынским горожане не успевали в отведенный монголами срок. Тогда князь приказал поджечь стены этой твердыни. Это не смягчило Бурундая, который потребовал засыпать окружавший город ров. Печальный исход задуманного Даниилом Романовичем дела — освобождения родной земли, — подкосил силы князя. Спустя четыре года в 1264 году он скончался в новой своей столице городе Холме и был погребен в построенном его повелением храме Пресвятой Богородицы.

 

КИЕВСКИЙ ТЫСЯЦКИЙ

(ВОЕВОДА ДМИТР ЕЙКОВИЧ)

В 1237-1238 годах страшному разорению подверглась Владимиро-Суздальская Русь. Однако наступательный порыв монгольской орды не был исчерпан. Отведя свои тумены в приазовскую степь, Батый стал готовить вторжение в южнорусские земли. Уже в 1239 году вражеские полчища затопили левобережье Днепра, взяли и разграбили Переяславль-Южный, Чернигов, другие северские города, подступали к Киеву, но, убедившись в крепости русской столицы, отошли обратно. Все понимали, что враг отступил лишь временно. Правивший тогда Киевом и Киевской землей Михаил Всеволодич оставил великое княжение и ушел в Венгрию. Тогда галицко-волынский князь Даниил Романович решился включить покинутый удел в состав своей державы и прислал в Киев воеводу Дмитра (Дмитрия) Ейковича, поручив ему организовать оборону города.

 

Киев в то время был мощной крепостью. Его стены стояли на валу, ширина которого в основании достигала 20 м. Башни были каменными, перед валом бы прокопан 18-метровый ров. В случае нападения врага все мужское население огромного города, где только церквей было 400, с оружием в руках занимало заранее назначенные позиции на крепостных стенах.

 

Новый тысяцкий организовал починку укреплений, усилил отряды горожан за счет опытных воинов из состава прибывшего с ним галицкого полка. Чувство приближающейся опасности заставляло Дмитра спешить, все время оглядываться на окоем за Днепром.

 

В начале сентября ожидание беды закончилось — к днепровским переправам стремительно катились конные монгольские тьмы. 5 сентября Киев был окружен. Три месяца длилась осада города. Монголы подтащили к стенам осадные машины ("пороки") и принялись разрушать городские укрепления. Летописец записал: "Много пороков било беспрестанно, день и ночь, и горожане крепко боролись, и было много мертвых". В конце концов "татары пробили городские стены и вошли в город, а горожане устремились навстречу им". В первых рядах киевлян бился тысяцкий Дмитр. "И можно было видеть и слышать страшный треск копий и стук щитов: стрелы омрачали свет, так что не видно было неба за стрелами, но была тьма от множества стрел татарских, и всюду лежали мертвые, и всюду текла кровь, как вода…"

 

Наиболее уязвимой оказалась оборона у Лядских ворот. Монголам удалось выбить здесь часть городской стены и ворваться в город. Однако в страшной сечи на улицах враг был остановлен и Батый, с наступлением ночи остановил битву. Воспользовавшись этим, защитники Киева возвели в центре города бревенчатую стену. Утром монголам пришлось ее штурмовать, дорогой ценой платя за каждую пядь русской земли. Только к полудню 6 декабря оставшиеся в живых киевляне укрылись в Десятинной церкви. Здесь произошел последний кровавый бой. Под ударами монгольских таранов стены храма рухнули и погребли последних защитников Киева.

 

Дмитра Ейковича в их числе не было. Он был пленен еще накануне, при прорыве монголов у Лядских ворот. Весь израненный русский воевода был приведен к Батыю. И хан, пораженный мужеством тысяцкого, приказал сохранить ему жизнь.

 

В дальнейшем пленному герою пришлось сопровождать двигавшуюся на запад орду, видеть падение цветущих галицких и волынских городов, уничтожение сел и деревень, истребление родного народа. По сохраненной летописцем легенде, не в силах видеть конечное разорение Русской земли, Дмитр Ейкович обратился к Бату-хану: "Будет тебе здесь воевать, время идти на венгров: если же еще станешь медлить, то там земля сильная, соберутся и не пустят тебя в нее". Якобы после этого совета Батый и двинул свои войска в Европу, дойдя с ними до "последнего" Адриатического моря. Дальнейшая судьба воеводы Дмитра Ейковича неизвестна. Пал ли он под мечом коварного восточного владыки, или до конца дней сохранил его снисходительную милость — потомкам неведомо.

 

КНЯЗЬ, ГРОЗНЫЙ НА РАТЯХ

(ДОВМОНТ ПСКОВСКИЙ)

Довмонт (Даумантас, в православном крещении Тимофей) (? — 1299) был знаменитым князем, правившим в Пскове во второй половине XIII века. Довмонт происходил из рода князей литовских и владел в Литве Нальшанским уделом. Позднейшие летописцы ошибочно считают его младшим сыном великого князя литовского Миндовга. Он был женат на сестре его жены, но после кончины первой супруги Миндовга, тот отнял у нальшанского князя ее сестру и женился на ней. В союзе с жемайтским князем Тройнатом Довмонт убил обидчика, но опасаясь мести его сына Войшелка бежал в 1266 году в Псков, где принял крещение и скоро приобрел такую любовь, что псковитяне избрали его своим князем. В том же году, после удачного нападения на владения своего врага князя Герденя (Ерденя), забрав в плен его жену и сыновей, устроил засаду на берегу Двины и 18 июля разбил пришедшие по его следам в Псковскую землю большое литовское войско. Перед сечей, обращаясь к воинам их новый предводитель сказал: "Братья мужи псковичи! Кто стар, тот отец, а кто молод, тот брат! Слышая я о мужестве вашем во всех сторонах. Теперь перед нами, братья, живот и смерть: брятья мужи псковичи, потянем за Святую Троицу и за свое отечество!". В сражении Довмонт потерял всего одного воина — псковитяна Антона.

 

Великий князь Ярослав Ярославич Тверской, недовольный самовольным избранием псковичами Довмонта, обошедшего таким образом его сына Святослава, готовился изгнать литовца из Пскова, но, новгородцы отказались поддержать это предприятие, заявив: "Прежде переведайся с нами, а потом уже поезжай во Псков". Биться с новгородцами Ярослав не захотел и вынужден был распустить свои войска. Новгородцы в следующем году даже ходили вместе с псковитянами в Литву, под предводительством Довмонта, со славой окончившего и этот поход. В 1268 году Довмонт был призван новгородцами на помощь против датскиих рыцарей и, вместе с переяславским князем Дмитрием Александровичем и дружинами великого князя Ярослава, участвовал в этом походе, возглавив соединенное войско. Ливонские немцы, обещавшие не помогать датчанам, нарушили крестное целование и на реке Кеголе (Киюла) напали 18 февраля на русские полки. Так началось кровопролитное сражение при Раковоре (Везенберге). Немцы построились "великой свиньей", но русские воины одолели врага и гнали их на протяжении семи верст до самого Раковора. В битве на Кеголе был убит епископ, с ним полегло более тысячи немцев. Воспользовавшись победой, Довмонт со своими псковичами опустошил Ливонию до самого моря.

 

Спустя два года ливонцы снова перешли псковский рубеж и захватили несколько приграничных селений. Узнав об этом Довмонт, посадив на пяти лодках 60 человек, погнался за неприятелем и настиг на реке Мираповне, недалеко от устья реки Эмбаха, 23 апреля противник, числом в 800 человек атаковал небольшой отряд псковичей, но князь сумел заманить их на заросший камышом остров, после чего приказал поджечь траву. В результате почти все ливонские воины погибли.

 

В 1270 году Ярослав, не любивший Довмонта, посадил на его место в Пскове своим наместником некого Айгуста, но после его смерти псковитяне снова возвели в князья Довмонта и вовремя — в том же 1272 году разразилась новая война с Ливонией. Летом войско Тевтонского ордена во главе с магистром Отто фон Роденштейном захватило Изборск и осадило Псков. По ливонским источникам известно, что в походе участвовало 180 рыцарей, 18000 простых воинов и 9000 корабельщиков. 8 (21) июня 1272 года, не дожидаясь прихода войска, направившегося на помощь Пскову из Новгорода, Довмонт вывел свою дружину из города и неожиданно атаковал крестоносцев. В бою он сошелся в поединке с самим магистром и ранил его в лицо. Разбитые и устрашенные немцы поспешили заключить с Псковом мир и ушли восвояси.

 

В 1282 году Довмонт, женатый на Марии, дочери великого князя Димитрия Александровича и внучке Александра Невского, оказал бесценную помощь своему тестю, прогнанному с великокняжеского престола младшим братом Андреем Городецким. С горстью воинов вторгнулся Довмонт в Ладогу, вывез оттуда казну Димитрия и вернулся к нему в Копорье, но, осажденный новгородцами, должен был оставить крепость и вернулся в свой город.

 

В 1299 году ливонские рыцари неожиданно вновь вторглись в Псковскую землю и, захватив Снетогорский и Мирожский монастыри (захватив эти обители, рыцари убили основателя Снетногорского монастыря преподобного Иоасафа с 17 иноками и преподобного Василия, игумена Мирожского. – В.А.), осадили город. 5 марта во время штурма врагам удалось ворваться в Псков, но Довмонт сумел организовать оборону и, используя тесноту незнакомых рыцарям улиц, разбил их "против церкви Петра и Павла". Специалисты отмечают грамотные действия князя, сумевшего превратить в очаги обороны отдельные дома и расчленить колонны ворвавшихся в город крестоносцев. Отказавшиеся сдаться враги были сброшены с крутого берега в реку Пскову, где и утонули. Вскоре после этой впечатляющей победы князь заболел и 20 мая 1299 года умер. Ни один князь не был так любим псковитянами, как Довмонт. Он был очень религиозен, судил народ справедливо, не давал в обиду слабых и помогал бедным. Тело его погребено в Троицком соборе в Пскове, в котором до сих пор хранятся его боевой меч с надписью: "Honorum meum nebus davo" ("Чести моей никому не отдам") и его одежда. Довмонт укрепил Псков новой каменной стеной, которая до XVI века называлась Довмонтовой. Почитание князя как местночтимого святого началось в Пскове уже в XIV веке.

                                                                             

 

---

 

---

 

"СОЛНЦЕ ЗЕМЛИ СУЗДАЛЬСКОЙ"

СВЯТОЙ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВСКИЙ)

Великий полководец Древней Руси Александр Ярославич, народом прозванный Невским, родился в ноябре 1220 года (по другой версии 30 мая 1220 года) в семье великого князя владимирского Ярослава Всеволодича и княжны Ростиславы (в крещении Феодосии) Игоревны, дочери прославленного воителя Мстислава Удалого. Назвали младенца в честь доблестного воина и мученика Александра Фракийского, такое имя стало первым в роду Рюрика. Александр был вторым сыном Ярослава и Ростиславы, братом их первенца Федора Ярославича, умершего в 14 лет. В 1236 году Александр стал князем новгородским, а в 1252 году — великим князем владимирским.

 

Первые сведения об Александре Ярославиче относятся к 1225 г., когда Ярослав приказал учинить своим сыновьям княжеский постриг. Этот обряд имел важнейшее значение в жизни правителей Древней Руси. Именно после пострига княжичей начинали учить ратному делу. Первым наставником юных Ярославичей стал боярин Федор Данилович, воевода опытный и боевой. Под его началом они постигали искусство рукопашного и лучного боя, верховой езды, Вскоре братьям пришлось приобщиться и государственных дел. Это произошло в 1228 году, когда отец Александра, княживший в Великом Новгороде, вступил в конфликт с жителями этого города. На этот раз он не смог удержать власть и вынужден был отъехать в Переяславль-Залесский, свой родовой удел.

 

Несмотря на отъезд, Ярослав оставил в Новгороде на попечении своих доверенных людей боярина Федора Даниловича и тиуна Якима двух малолетних сыновей Федора и Александра. Однако волнения нарастали и в феврале 1229 года они также оставили город на Волхове. Почти два года в Новгороде сел княжить черниговский князь Михаил Всеволодич. В декабре 1230 года Ярослав вновь занял новгородский стол. На некоторое время в его владениях установились тишина и спокойствие. Однако вскоре князя Ярослава и княгиню Ростиславу, их близких постигло глубокое личное горе 5 июня 1233 года, накануне свадьбы умер княжич Федор. После его смерти правой рукой Ярослава Всеволодича стал тринадцатилетний Александр. Уже в следующем году под отцовским стягом он выступил в свой первый поход. Ярославовы полки шли на ливонских немцев, сильно досаждавших новгородцам и псковичам. После ряда небольших стычек в окрестностях замка Оденпэ (Медвежья Голова) грянула битва болотстой пойме реки Эмбах (эстонское название Эмайыга, русское — Амовжа), завершившаяся убедительной победой русского оружия. Так произошло боевое крещение Александра Ярославича. Многие тактические приемы, увиденные тогда, он использовал впоследствии — та, например, в этой сечи воины Ярослава загнали отсупающих меченосцев на замерзшую Амовжу. Под тяжестью тяжеловооруженных рыцарей уже непрочный лед провалился и "истопло их много, а иные, язвыни (израненные), побежали в Юрьев и в Медвежью Голову". Поразительное и, по-видимому, не случайное совпадение с важнейшим эпизодом Ледового побоища 1242 года, где в полном блеске проявилось полководческое дарование Александра Невского.

 

В 1236 году он, с согласия веча, был посажен на новгородское княжение, так как отец уехал княжить в Киев. Благословив сына, Ярослав вручил ему меч и сказал: "Крест будет твоим хранителем и помощником, а меч твоею грозою! Бог лал тебе старейшинство между братьями, а Новгород Великий со времени князя Рюрика — старейшее княжение во всей земле Русской!" В Новгороде Александр смог переждать Батыево нашествие, с тревогой ожидая приближения страшного врага. Но монголы, взявшие и разорившие в Новгородской земле город Торжок, дошли лишь до Игнач Креста (предположительно деревня Игнашовка в верховьях реки Шибелихи), а затем отступили на юг, где героически оборонялся Козельск.

 

Избавившись от грозной опасности, в 1239 году новгородский князь женился на дочери полоцкого князя Брячислава Васильковича юной княжне Александре. Изгнанный литовцами из родного города Брячислав жил в Торопце, где Александр Ярославич и познакомился с будущей женой. Впоследствии он помог тестю вернуть Полоцк. Семейные дела не могли отгородить его от государственных забот — как и прежде Александру приходилось заниматься укреплением своего удела, поскольку с востока Руси и Новгородской земле продолжали грозить монгольские завоеватели. Перед молодым князем возникала и другая более близкая и более серьезная опасность со стороны шведов, ливонских немцев и Литвы. Борьба с ливонцами и шведами являлась, вместе с тем, борьбой православного Востока с католическим Западом. В 1237 году разрозненные силы ливонцев — Тевтонского ордена и меченосцев (Братство воинов Христовых) — по благословению римского папы Григория IX объединились против русских. Союзниками нового рыцарского государства стали датчане и шведы. Они договорились о совместном выступлении, условившись начать поход на Новгород летом 1240 года. Вскоре враждебные намерения рыцарей стали известны русским. Встревоженный этими недобрыми вестями Александр Ярославич строит на реке Шелони несколько крепостей для укрепления западной границы Новгородской земли, организует дозорную стражу в земле ижорян, живших на реке Неве.

 

Эта ижорская стража и обнаружила в начале июля 1240 года шедшие к русским берегам 100 шведских кораблей. Старейшина ижорян Пелгусий поспешил известить князя Александра о появлении врагов. 5-тысячным шведским войском командовали ярл Ульф Фаси, его двоюродный брат рыцарь Биргер аф Бьельбо, зять короля Эрика XI Леспе (Шепелявого) и доминиканский монах Томас епископ Упсальский. Кроме шведов под их началом находились отряды норвежцев и финнов. Уверенный в своей победе предводитель шведов Фаси стал лагерем у места впадения в Неву небольшой реки Ижоры. Тогда же честолюбивый Биргер от имени своего короля Эрика XI послал в Новгород гонца с требованием покорности, повелев сказать Александру: "Если можешь, сопротивляйся. Знай, что я уже здесь и воюю твою землю". По Неве шведы собирались плыть в Ладожское озеро, занять Ладогу и отсюда уже по Волхову идти к Новгороду. Но Александр, не медля ни дня, с дружиной и частью новгородского ополчения уже выступил навстречу шведам. По дороге к нему присоединился отряд ладожан, а затем ижорское ополчение. Русские войска скрытно приблизились к устью Ижоры и 15 июля 1240 года в день памяти Владимира Святого обрушились на лагерь противника. Фаси и Биргер не ждали нападения: лишь часть шведского войска находилась в лагере на берегу, другие оставались на кораблях, стоявших у берега.

 

Новгородцы, внезапно появившись перед неприятельским лагерем, кинулись на шведов и начали рубить их топорами и мечами, прежде чем те успевали взять оружие. Александр лично участвовал в битве, "самому королю (видимо Ульфу Фаси — В.В.) възложи печать на лице острымь своимь копиемь". Разбитые шведы бежали на корабли и в ту же ночь все уплыли вниз по реке. В сече на берегах Невы русские воины потеряли убитыми лишь 20 человек. Павших шведов не считали, а тела их нагрузили на 2 захваченных корабля и отправили вниз по реке, вслед за ушедшим флотом Биргера.

 

Сохранилось описание подвигов нескольких русских воинов, отличившихся в Невской битве. Боярин Миша во главе пеших новгородцев, продвигаясь вдоль реки, сбросил мостки-сходни с кораблей, а 3 судна потопил, прорубив их днища. Гаврило Олексич, преследуя бегущих врагов, прямо на коне ворвался на шведский корабль, в бою вместе с конем был сброшен в воду, но сумел выбраться на берег и продолжал сражаться. Дружинник Савва, прорвавшись к златоверхнему шатру шведского ярла и обрушил, подрубил поддерживающий его высокий столп. Недалеко от него крушили врагов новгородец Сбыслав Якунович и княжеские слуги Яков Полочанин и Ратмир Ярославец.

 

В честь одержанной победы князь Александр получил прозвище "Невский". Менее известно другое его прозвание — "Грозные Плечи".

 

По возвращении в Новгород, Александр Ярославич, опасавшийся новых нападений врага, попытался собрать более многочисленную дружину, но заподозренный в желании единолично править в городе, по требованию веча вынужден был покинуть Новгород и уехать в родной Переяславль-Залесский.

 

Так Новгород в это тревожное время остался без князя. Между тем, в конце лета 1240 года, началось вторжение в русские пределы немецкого рыцарского войска. Командовали им дерптский епископ Герман фон Аппельдерн и ландмейстер Ордена Андреас фон Вельвен. При них находился изменник бывший псковский князь Ярослав Владимирович, "подаривший" Псковскую землю ливонцам. 15 августа рыцари взяли Изборск и стали угрожать Пскову и Новгороду. 5-тысячное псковское войско вышло им навстречу, но было разбито. В сражении псковичи потеряли своего воеводу Гаврилу Гориславича и 800 лучших воинов. Немцы по следам бегущих подступили к Пскову, сожгли окрестные городки и села и целую неделю стояли под городом. Псковичи вынуждены были исполнить их требования и дать своих детей в заложники, а затем впустить рыцарей в город. Как утверждает летописец, в Пскове вместе с двумя фогтами стал править посадник Твердила Иванкович, который и уговорил сограждан покориться немцам. Вскоре после этого ливонцы, вместе с чудью, напали на Вотскую землю и завоевали ее, наложили дань на здешних жителей, намереваясь прочно обосноваться на Руси они построили замок в Копорье, взяли город Тесово, затем разграбили земли по реке Луге и стали нападать на новгородских купцов в 30 верстах от Новгород, доходя до погоста Сабля.

 

Из Новгорода было отправлено посольство к Ярославу Всеволодичу с просьбой о помощи. Тот направил в Новгород вооруженный отряд во главе со своим сыном Андреем Ярославичем, но организовать отпор врагу он не сумел и тогда новгородцы вынуждены были просить вернуться его старшего брата Александра. Уговорить его оказалось не просто и только авторитет новгородского владыки Спиридона решил сомнения обиженного князя. Приехав в Новгород в 1241 году, Александр немедленно двинулся на неприятеля к Копорью, взял и уничтожил построенный здесь рыцарский замок. Плененный немецкий гарнизон победители привели в Новгород, часть его отпустили, а изменников вожан и чудин повесили. Но нельзя было так быстро освободить хорошо укрепленный Псков. В поход на этот город Александр выступил только в декабре 1241 году, дождавшись владимиро-суздальскую рать, посланную на подмогу сыну великим князем Ярославом Всеволодичем. Взять Псков удалось достаточно быстро при помощи горожан, открывших освободителям западные ворота крепости. При этом в Пскове погибло около 70 немецких рыцарей и множество простых воинов. При огромном стечении народа были повешены изменник Твердила и немецкие управители, притеснявшие псковичей. Всех пленных рыцарей победитель отпустил восвояси, наказав: "Скажите вашим, что идет князь Александр и врагам пощады не будет!"

 

Вдохновленные успехами новгородцы вторглись на территорию Ливонского ордена и начали разорять поселения эстов, данников крестоносцев. Тогда скрытно подошедшее Дерпту (Юрьеву) рыцарское войско, пополненное отрядами датчан под командованием принцев Кнута и Абеля, атаковало передовой русский полк Домаша Твердиславича у селения Хаммаст. К своим сумел пробиться лишь дмитровский наместник Кербет, сообщивший Александру о гибели передового полка. Стойкость этого небольшого отряда позволила новгородскому князю вывести из под удара остальные полки. Он успел отвести свое войско к русско-ливонской границе, проходившей по Чудскому озеру. Обе стороны стали готовиться к решающему сражению.

 

Оно произошло на льду Узмени (Теплого озера), южнее Чудского озера 5 апреля 1242 г. Знаменитая битва, получившая в наших летописях название Ледового побоища началась на восходе солнца. Немецкие рыцари выстроились клином ("великой свиньей") — узкой и очень глубокой колонной, задача которой сводилась к массированному удару по центру неприятельского войска. Первая шеренга в вершине клина состояла из пяти самых крепких рыцарей. Во второй шеренге находилось семь, в третьей уже девять, в четвертой — одиннадцать конных рыцарей. Далее двигались построенные четырехугольником пехотинцы-кнехты. Замыкал колонну отряд из четырнадцати рыцарей. Такое построение было не раз проверено Орденом в боях, по большей части принося крестоносцам победу на врагов. На подобный исход они рассчитывали и в этот раз. 5 апреля "на солнечном всходе" выстроившихся клином рыцарей повел в бой патриций Ордена Зигфрид фон Марбург.

 

Русское войско было построено на льду у Вороньего камня по классической схеме, выработанной еще во времена Святослава. Центр — пеший полк с выдвинутыми вперед лучниками, по флангам — конница. Новгородская летопись и немецкая "Рифмованная хроника" единогласно утверждают, что рыцарский клин пробил стоявший на льду строй русской пехоты, но не смог преодолеть крутой берег и остановился. В это время по флангам "великой свиньи" ударила русская конница, и рыцари оказались в окружении. Как пишет летописец, произошла злая сеча, льда на озере стало не видно, все покрылось кровью. Русские, одолев, гнали врага до Суболичского берега по льду семь верст. В сражении, по подсчетам Ю.К. Бегунова, погиб 531 рыцарь, а чуди бесчисленное множество, в плен новгородцы и суздальцы взяли более 50 рыцарей. "Немцы, — говорит летописец, — хвалились: возьмем князя Александра руками, а теперь самих Бог выдал ему в руки". Так вслед за шведским союзником были разгромлены немецкие рыцари. Ливонский орден был поставлен перед необходимостью заключить мир, по которому крестоносцы отказывались от притязаний на русские земли, пленников с обеих сторон обменяли. Успешная защита Александром границ северной Руси привела к тому, что немцы, по мирному договору, отказались от всех недавних завоеваний и даже уступили Новгороду часть Латгалии. Летописец, прославляя подвиг новгородского князя, записал: "И стало слыть имя Александра Ярославича по всем странам, от моря Варяжского до моря Понтийского … даже и до Рима великого, распространяя его перед тьма тьмами и перед тысячами тысяч".

 

Летом того же года Александр нанес поражение семи литовским отрядам, нападавшим на северо-западные русские земли, в 1245 году отбил Торопец, захваченный Литвой, уничтожил крупный неприятельский отряд у озера Жизца и, наконец, разгромил литовское ополчение в Полоцкой земле под Усвятом. Победами 1242—1245 годов он, по словам летописца, такой страх нагнал на литовцев, что они стали "блюстися имени его".

 

Успешные военные действия Александра Невского надолго обеспечили безопасность западных границ Руси, но на востоке русским князьям пришлось склонить голову перед гораздо более сильным врагом — монгольскими завоевателями. При тогдашней малочисленности и разрозненности русского населения в восточных землях, нельзя было и думать об освобождении их из-под власти огромной кочевой империи монголов, поглотившей львиную часть Евразии.

 

В 1243 году хан Батый, правитель западной части этой державы — Золотой Орды, вручил ярлык великого князя владимирского на управление покоренными русскими землями отцу Александра — Ярославу Всеволодичу. Вскоре великий хан монголов Гуюк призвал великого князя в свою столицу Каракорум, где 30 сентября 1246 года Ярослав неожиданно скончался (по общепринятой версии, он был отравлен по доносу черниговского боярина Федора Яруновича, сообщившего монголам о желании великого князя принять католичество). После Ярослава старшинство в княжеском роде и Владимирский престол наследовал его брат, Святослав Всеволодич, который утвердил племянников своих, сыновей Ярослава, на землях, данных им покойным великим князем. Вплоть до этого времени Александру удавалось избегать контактов с монголами. Но в 1247 году в Каракорум были вызваны оба сына покойного Ярослава — Александр и Андрей. Пока Ярославичи добирались до Монголии, сам хан Гуюк умер, и новая хозяйка Каракорума ханша Огуль-Гамиш решила назначить великим князем Андрея, Александр же получил в управление опустошенную Южную Русь и выжженный монголами Киев.

 

Лишь в 1249 году братья смогли вернуться на родину. Александр в свои новые владения не поехал, а вернулся в Новгород, где тяжело заболел. В 1251 году расхворалась и вскоре умерла его первая супруга Александра Брячиславна. Ухаживавший за женой князь также заразился и несколько недель находился при смерти, с трудом победив тяжкий недуг. Есть известие, что папа Иннокентий IV в том же 1251 году прислал к Александру двух кардиналов Галда и Гемонта с буллой, написанной еще в 1248 году. Папа, обещая помощь ливонцев в борьбе с татарами, убеждал Александра пойти по примеру отца, согласившегося подчиниться римскому престолу, и принять католичество. По рассказу летописца, Александр, посоветовавшись с мудрыми людьми, отверг предложение папы, зная, что Русь не готова начать борьбу с монголами. Шведы в 1256 году попытались было отнять у Новгорода побережье Финского залива, приступив к постройке крепости на реке Нарве, но при одном слухе о приближении Александра с суздальскими и новгородскими полками ушли обратно. Чтобы еще более устрашить их, Александр, несмотря на чрезвычайные трудности зимнего похода, проник в Финляндию и огнем и мечом прошел почти через всю эту страну. О его результате узнал даже римский папа Александр IV, в своем послании указавший, что от руки русских мстителей погибло много подданных шведского короля, что победители "много усадеб и земель предали огню".   

Тем временем большие, сулившие новые опасности, перемены произошли на Востоке — в 1252 году в Каракоруме ханша Огуль-Гамиш была свергнута ханом Мункэ (Менге). Воспользовавшись этим обстоятельством и решив отстранить от великого княжения подозрительного ему Андрея Ярославича, Батый вручил ярлык великого князя Александру Невскому, который был срочно вызван в столицу Золотой Орды город Сарай. Возможно, в таком решении присутствовала и изрядная доля провокации, рассчитанной на нездержанность младшего брата Александра. Действительно Андрей Ярославич, поддержанный другим братом Ярославом, тверским князем, и тестем галицким князем Даниилом Романовичем,, отказался подчиниться приказу Батыя.

 

Для наказания непокорных князей Батый быстро поднял в поход уже стоявшее наготове 100-тысячное монгольское войско под командованием Алексы Неврюя. Русские летописцы назвали это нашествие "Неврюева рать". Быстрого прихода врага Андрей и его союзники не ожидали. 24 июля 1252 года у стен Переяславля-Залесского произошло сражение, в котором русские дружины были вновь разбиты. Тогда, бросив свои полки, князья Андрей и Ярослав бежали за пределы Северо-Восточной Руси, первый — в Швецию, второй — в Ладогу. За вину князей ответили простые русские люди. Многие из них погибли, другие были уведены в полон, многое множество разбежалось по окрестным лесам. Особенно пострадали жители Суздаля и Переяславля-Залесского.

 

Александр, правильно оценивший расклад сил, сумел остаться в стороне от мятежа братьев и, сохранив ханскую милость, стал править во Владимире. Осенью 1252 года он женился вторым браком на рязанской княжне Дарье Изяславне, родившей ему трех сыновей — Дмитрия, Андрея и Данилу. Жизнь в разоренном нашествием княжестве постепенно возрождалась. Бежавший за пределы Руси Андрей Ярославич через некоторое время вернулся на Русь и помирился с братом, который в свою очередь заступился за него перед ханом и дал ему в удел город Суздаль. Хуже обстояло дело с другим братом Ярославом Ярославичем. В 1253 году он был приглашен на княжение в Псков, а в 1255 году — в Новгород, жители которого противились попыткам великого князя наложить на них ордынскую дань. Стремясь отстоять свою вольность, новгородцы выгнали прежнего князя Василия — сына Александра Невского, пытавшегося добиться уплаты "выхода" (дани) монголам. Но Александр, вновь посадил в Новгороде Василия, жестоко покарав зачинщиков возмущения. Брат Ярослав, однако, был прощен великим князем.

 

В 1255 году умер страшный для Руси хан Батый. "Царем" стал его сын Сартак, который был с Александром в очень дружеских отношениях и даже стал побратимом этого князя. Но вскоре Сартак погиб из-за раздоров в среде царевичей чингизидов. Новый золотоордынский владыка хан Берке, правивший Улусом Джучи с 1255 года, ввел в подвластных ему русских княжествах общую для всех покоренных земель систему обложения данью, так называемое "число". Необходимым условием ее должна была стать перепись населения, от которой освобождались лишь лица духовного чина. Понимая, что отказ выполнить ханскую волю, вызовет очередное нашествие, Александр согласился допустить "численников" в свою землю. В 1257 году в Новгород, как и другие русские города, были направлены ханские чиновники для проведения подушной переписи населения. В Новгород пришла весть, что монголы с согласия Александра хотят наложить дань на их свободный город. Это вызвало возмущение новгородцев, которых на этот раз поддержал и князь Василий. В Новгороде началось восстание, продолжавшееся около полутора лет, в течение которых новгородцы не подчинялись монголам. Александр лично навел порядок, казнив наиболее активных участников волнений. Василий Александрович был схвачен и заключен под стражу. Новгород был сломлен и подчинился приказу посылать дань в Золотую Орду. С тех пор Новгород, хотя и не видел больше у себя монгольских чиновников, участвовал в выплате дани, доставляемой в Орду со всей Руси. Новым новгородским наместником с 1259 года стал князь Дмитрий, еще один сын Александра Ярославича.

 

Новые народные волнения вспыхнули во Владимирской земле в 1262 году. Местные жители были выведены из терпения насилием монгольских откупщиков дани, каковыми тогда были в основном "бесермены" — хивинские купцы. Способ сбора дани оказался чрезвычайно тяжелым и разорительным. В случае недоплаты откупщики насчитывали большие проценты, а при невозможности уплатить забирали людей в неволю. В Ростове, Владимире, Суздале, Переяславле и Ярославле поднялись всенародные восстания, откупщиков отовсюду выгнали. В Ярославле к тому же убили откупщика Изосиму, который принял мусульманство в угоду монгольским баскакам и хуже завоевателей притеснял соотечественников.

 

Узнав о случившемся, хан Берке, младший брат Батыя, дал волю своему гневу и стал собирать войска для нового похода на Русь. Чтобы умилостивить монгольского владыку и "отмолить людей от беды", Александр Ярославич лично отправился с дарами в Орду. Щедрыми подношениями ему удалось отговорить ордынского "царя" от задуманного похода. В конце концов, Берке простил избиение откупщиков и более того — освободил русских от обязанности высылать свои полки в монгольское войско, собиравшееся в то время для участия в войне на Кавказе. Хан удерживал великого князя подле себя всю зиму и лето; только осенью Александр получил возможность вернуться во Владимир. По дороге он тяжело занемог и 14 ноября 1263 года в Городце Волжском скончался, "много потрудившись за землю русскую, за Новгород и за Псков, за все великое княжение, отдавая свой живот за православную веру". По предположению ряда биографов знаменитый воитель был отравлен в Орде медленнодействующим ядом. Тело его было погребено в Боголюбове в монастыре Рождества Богородицы. Отпевали воистину великого князя при огромном стечении народа. Тогда, обращаясь к скорбящим русским людям, митрополит Кирилл со слезами горько сказал: "Зашло солнце земли Суздальской". Канонизация Александра Невского состоялась в 1547 году. При Петре I в 1724 году мощи святого князя были перенесены в Санкт-Петербург.