Хоть Польша и стала вторым домом, я решила, что хочу жить в России

Бездомные в трамваях, спортсмены на улицах, вопросы про Путина, «майдан» и Крым: с чем сталкиваются в Польше россияне.

Я живу в Польше три года. Один из них ушел на научную стажировку, а оставшиеся два я работаю на языковых курсах преподавателем русского как иностранного. После университета, где я изучала польский, получила стипендию в Варшавском университете и поехала одна в чужую страну. Языкового и культурного барьера уже практически не было, так как еще во время обучения в московском вузе я провела в Польше суммарно около трех месяцев.

В первый день в Варшаве я узнала, как доехать до ближайшего «Ашана» за кастрюлями, тарелками и продуктами. По дороге узнала, что в Польше не принято произносить иностранные названия магазинов на свой манер. Если «Ашан» по-французски звучит как «Ошон», то и в Польше его будут так называть. Поэтому на мою просьбу показать, в какой стороне находится «Ашан», откликнулся только четвертый прохожий, объяснивший, как правильно произносить название этого магазина. Он же и повел меня в нужную сторону.

Когда показалась вывеска, поляк попросил два злотых (около 30 руб.) за то, что показал дорогу. Впоследствии я еще пару раз сталкивалась с тем, что за подсказку на улице люди просили денег.

Как оказалось, в Польше есть большая проблема с запахом в транспорте. В Москве я не раз видела, как водители или пассажиры выгоняли из транспорта бездомных. В Польше они ведут себя так же, как и российские, только на них никто не реагирует. Летом еще жить можно — бездомные заняты своими делами где-то на улице, — но зимой они обосновываются в троллейбусах и трамваях. Поляки рассказывают, что зимой в Варшаву съезжаются бездомные чуть ли не со всей страны, зная, что контролеры и пассажиры их не тронут.
В Варшаве вообще не бывает толп бегущих от контролеров людей: даже у самого дерзкого на вид парня окажется проездной. Здесь отсутствуют турникеты (они есть только в метро, но их можно спокойно обойти), и при этом почти все платят за проезд. Вероятно, жители просто научены горьким опытом. Бывает, что напротив сидит обычный парень, читает книгу, а в какой-то момент он достает удостоверение, блокирует валидаторы и начинает проверять билеты.

Цены в Варшаве не очень отличаются от московских. Одна поездка в транспорте стоит 4,40 злотого (74 руб.), но зато безлимитный месячный проездной, который действует во всем наземном транспорте, в метро и почти во всех электричках, — 110 злотых (1900 руб.). За комнату в двухкомнатной квартире (расположена в 20 минутах от центра на трамвае) вместе со счетчиками придется заплатить около 450 злотых (7600 руб.), снять однокомнатную квартиру недалеко от центра можно за 1500 злотых (25,4 тыс. руб.).

Средний чек за ужин составит 40 злотых (680 руб.), хотя я знаю много мест, где можно очень вкусно поесть за 15 (250 руб.).
Поляки очень спортивные и стараются заботиться о своем здоровье. В любое время дня и ночи можно встретить на улице бегущих людей, велосипедистов и роллеров. Центр города регулярно перекрывают для очередного марафона. Невероятно популярны ультрамарафоны. На каждом углу можно найти велосервис. Вегетарианские и веганские кафе появляются на глазах — их все больше и больше. Я могу легко назвать шесть таких мест в десяти минутах ходьбы от моей работы. Йога для поляков обычное дело, ходят на нее даже мужчины и женщины преклонного возраста. Среди моих знакомых нет поляков, которые не занимались бы каким-нибудь видом спорта. Это очень мотивирует: я даже сама начала бегать.

Если говорить об отношении поляков к русским, то оно скорее нейтральное, чем плохое или хорошее. Каждый житель Польши считает, что Советский Союз захватил их страну после войны, но зла на современную Россию никто не держит.

Конечно, катастрофа под Смоленском в 2010 году накалила обстановку, но поляки четко осознают, что не всему, что говорится в СМИ, можно верить.

Однажды на вокзале в Познани я попросила у пожилого мужчины рассказать мне, что говорят о моем поезде до Москвы. Тогда еще я не все понимала по-польски. Поезд опаздывал на три часа. Мужчина все объяснил, а потом спросил, что я думаю о смоленской катастрофе и что пишут в российских СМИ об этом.
Последние несколько лет я десятки раз отвечала на вопросы про Смоленск, Путина, «майдан» и Крым. Всем интересно услышать информацию от русского, а не из медиа, и в этих вопросах никогда не было ни капли агрессии или русофобии.

У меня есть много знакомых в Москве, которые никогда не были в Польше или были, но не знают ни одного поляка лично.

Меня постоянно спрашивают, почему я живу в этой стране, если ее жители ненавидят русских.

Для людей факт русофобии почему-то является неоспоримым. На деле же поляки относятся к россиянам спокойно. Большинство учило русский язык в школах 10–20–30 лет назад, поэтому первым делом они спешат продемонстрировать свое знание: «Здравствуйте», «Спасибо», «Пожалуйста», «Как дела?», «Меня зовут Войтек, а как тебя зовут?». Такой обязательный минимум есть практически у всех. Некоторые начинают читать детские стишки или петь «Пусть всегда будет солнце». А один мой знакомый постоянно называет меня «товарищ».
Русский приходит учить в основном молодежь. Бывают люди за 40 и за 50, но их не так много. С того момента, как я начала преподавать, очень полюбила свои будни. Смотреть, как кто-то все лучше и лучше говорит на твоем родном языке и сильно хочет приехать в твою родную страну, невероятно приятно. Полякам русский дается легко. Можно в сентябре обучить студентов алфавиту, а уже в июне поддерживать с ними беседу. Также впечатляют их цели изучения языка: посетить Камчатку, прочитать Достоевского в оригинале, защищать права украинских беженцев и эмигрантов, стать переводчиком с русского, поехать на поезде по Транссибирской железной дороге. И, конечно, любимое — «язык врага надо знать».

Многие слушают «Любэ». Популярностью также пользуются Ваенга, Лепс и Михайлов. Из книг читают в основном Донцову, Устинову, Акунина и классику.

Погода в Польше гораздо приятнее московской. Зима начинается позже, а весна и лето приходят раньше. В середине сентября еще можно купаться в реке и загорать на пляже. На юге страны уже в марте зеленеет трава и цветут цветы. Почти все поляки говорят по-английски, кроме разве что людей в преклонном возрасте. Мой знакомый преподаватель английского шутит, что скоро поедет жить и преподавать в Россию, потому что в Польше ему становится некого учить. Из эмигрантов в Польше можно выделить вьетнамцев, у которых свои кафе и магазины, и украинцев, которые занимаются в Польше всем, чем только можно, от строительства до научной деятельности. В основном люди в Польше улыбчивые и открытые, хотя сами себя они считают достаточно хмурыми.

За три года я успела пожить в общежитии, в съемной квартире с поляками и в огромном частном доме моих друзей на окраине Варшавы. В свой последний отпуск, которой прошел в Москве, я поняла, что надо возвращаться на родину. Днем рассказываю своим студентам про последние коррупционные скандалы, а по вечерам пакую вещи. Оказалось, что возвращаться в Россию морально гораздо труднее, чем из нее уезжать. Всегда кажется, что эмиграция принесет что-то волшебное. Но магии не происходит: везде обычная жизнь.

Хоть Польша и стала вторым домом, я решила, что хочу жить в России. Сюда же буду приезжать в отпуск ради прекрасной природы и невероятно уютных городов.

Александра Рыжкова