Дешёвка. Отдохновение в Турции как диагноз

…Не нужен мне берег турецкий и Африка мне не нужна…

Из советской песни
Это мне – снобу старосоветской закваски не нужен берег турецкий, а также все эти танцы-шманцы под горячим османским полумесяцем. Но разве мы, снобы, с нашей питерской грустинкой (неважно, откуда мы – правильная грустинка всё равно питерская) да лондонским сплином (и пледом от Burberry), погоду делаем?! Нет, товарищи! Всё сложнее и гуще... Некоторое время назад у менеджера Наташи пропал смысл жизни: международная обстановка и прочие геополитические пертурбации (в коих Наташа никогда не разбиралась) спутали все её курортные планы. Ни тебе страстного Египта, ни тебе зазывных турецких пляжей! Сиди, Натуся, на шести сотках – расти корнеплод, обихаживай капусту, лузгай подсолнушки. Дверца в экзотичную жизнь, пахнущую пряными пойлами да кальянным дымом, оказалась накрепко заколочена. У менеджера Наташи – работа нудно-рутинная, разве что удаётся посидеть на «Фейсбуке» и в «Одноклассниках», хлебнуть чайку с обсыпными пончиками, завести интрижку с женатиком из соседней конторы – он тоже менеджер по распродажам/перепродажам, ему тоже скучно. Как и Наташе. Как и Оле со Светкой из отдела по закупкам. Быт – заел. Муж – бросил. Сын – троечник. Соседи – алкаши. Кредит - не выплачен. А жить-то хочется! Хотя бы два раза в год, когда появляется сладкая возможность ухнуть все свои капитальцы да пронестись раскованной вакханкой по анатолийской Ривьере.

В книжках с яркими обложками и в бесконечных сериалах – всё слаженно: герои хороши собой, богаты и хлопают дверцами запредельных авто. Реальность – куда как сложнее. Наташа – фемина в последнем приступе молодости: ей под сорок. Сетует, что современные кавалеры предпочитают юных и звеняще-костлявых, а её – корпулентную, обабившуюся Наташу брюзгливо игнорируют. (Офисные флирты на корпоративных пьянках «большой любовью» не считаются.) В гламурном чтиве же ясно прописано: для телесной гармонии и тотального счастья женщине требуется беспрестанное «половое разнообразие». Менеджеру Наташе неведом тот факт, что все эти советы раздают злобно-ироничные акулы пера, презирающие свою второсортную аудиторию. Поэтому она истово доверяет глянцу. Поездка в южные пределы считалась для неё не только отдушиной и перерывом в скучной череде недель – это был временный пропуск в Мечту. В её простую, как любимый салатик «Оливье», но живописную грёзу о красивой сказке. Это здесь она – маловыразительная и банальная тётка, а там она – шахиня из «1001 ночи»! За этим и катается. Поплескаться в тёплой воде да покушать фруктов можно и в других точках планеты, а здесь – недорого, сочно, густо и насыщенно! Можно хоть немного побыть собой – заливчато поорать песни, потрясти телесами в самбе-румбе, и, разумеется, завести необременительный, но запоминающийся роман со смуглым аборигеном. Но туда ведь ездили не только скучающие бабищи, укатанные сериально-глянцевым мировоззрением. Там и мужчинки плясали, пили, дрались, казали крутой норов и зычно ревели: «Я вам-чертякам покажу, кто здесь хозяин!» Всевозможные Коляны - Толяны, полагающие, что им можно всё - даже резать диваны, крушить столы и устраивать оргии с киданием еды, предметов и людей в отельный бассейн.

На ТВ есть такая хамовато-стёбная передача «Наша Russia», авторы которой высмеивают нравы современных обывателей. Причём создаётся впечатление, что нет у нас никаких свершений, дерзаний, смыслов и наук. Сплошные «коррумпированные» учительницы; озабоченные переростки/недоноски; чумазые мужики, разговаривающие с телевизором и, разумеется, безумный гаишник, не рвущий взяток. Один из сюжетов программы традиционно посвящён «нашим пацанам в Турции» или, как там сие обозначено, пацанам из Нижнего Тагила. Поскольку «Наша Russia» знаменита и востребована во всех слоях общества, то и слово «Тагил» уже стало означать специфический тип личности и манеру поведения. Замечу, что в советские времена сия точка на карте символизировала индустриальную мощь и культурное развитие региона… Однако же проницательные и ушлые создатели «Раши» уловили главное – они обозначили болевую точку.

…Меня всегда очень раздражала тема под названием «русские в Турции», ибо в этих направлениях колесили (и куролесили) особые социальные типы. Напомню также, «русскими» там называют едва ли не всех жителей бывшего СССР. В этой связи вспоминается немецкая документальная зарисовка о пьяных, похотливых, нахальных russisch-ах, подавляющее большинство которых прибыло с территории… Украины. Но для запуганного пруссака оно едино – Воронеж или Гайворон. Впрочем, наших соотечественников, ездивших на «берег турецкий», дабы расслабиться, всё равно было много. И все эти эстрадные шуточки, что к трезвым и воспитанным русским в Турции обращаются по-немецки, – оскорбительны и совершенно не смешны. Но зал – регочет да закатывается. (Зал – это ражие краснолицые тетёхи в обтягивающих кофточках молодёжных расцветок да их немногочисленные кавалеры, для коих даже шоу современного недоюмора – уже культурное мероприятие.) Итак, причина тривиальна: на этих концертах сидят именно те, кто ездил выплясывать в семейных трусах посреди олл-инклюзива. Русские в Венеции или, например, в районе старинного города Каркассон – совершенно иные. И в Крыму – тоже. Но Крым неинтересен менеджеру Наташе – она вообще не поняла – не въехала, зачем его подсоединяли. Её резоны обозначены в модных журнальчиках, в блогах да в турецком сериале «Великолепный век», где много пылкой любви и жестоких интриг. Дешёвка – в трендах. Она – легка, нажориста, понятна. Как мотивчик «Ах, какая женщина, кака-а-аааая женщина-а-а-а… Мне бы такуууую». Менеджер Наташа любит спеть это в караоке, а потом – ринуться в пляс под «Хо-ро-шо! Всё будет хорошо! Ох, чувствую я, девки, загуляю!» А ещё дешёвка хорошо продаётся-реализуется и проста в эксплуатации. Как известно, падать, катиться под горку – сподручнее. Карабкаться – тяжело. И главное – немодно. Точнее – без этого можно.

Да-да! Уже даже и не в турецких пляжах дело – за эти годы у нас воспиталось и научилось громко хрюкать целое поголовье примитивных особей. Безусловно, сие бытовало всегда, однако именно теперь они получили доступ к званию «хомо сапиенсов». Деградировав и, больше того, загордившись своей деградацией, они формируют устойчивую потребительскую «массу». Под их вкусы пишутся романы, создаются передачи, закупаются фильмы. Прайм-тайм плотно и устойчиво занят развлечением менеджера Наташи и её много жрущих, сексуально продвинутых, просто скроенных, но лихо деланых подружек. Их коллективное мурло зарекомендовало себя как «наши люди в Турции». Кстати, эту проблему не так давно подняли на одном из центральных каналов – ещё до того, как произошла трагедия. Наши Наташи поведали миру, зачем они ищут приключений собственно в Турции. Выяснилось: с тамошними воздыхателями можно почувствовать себя «…желанной, обожаемой, да и просто Женщиной!». Многочисленные и разномастные (но при этом – безлико-одинаковые) дамочки щебетали о сентиментальности, страсти и внешней привлекательности турецких Али. Не то что жадноватые и тусклые европейцы: русский, немец и поляк ни-ког-да не сумеют предоставить Наташе бурю страстей и полыхание либидо. Всё банально – этим замотанным и нервным тёткам жаждалось куснуть счастьица – колоритного, со вкусом южных плодов, дайкири, солнца. Всё, как накатано в книжонке с глянцевитой обложкой или в статейке «Секс на пляже: 10 правил опытной женщины». Да-да, книжка написана бородатым мужиком – литературным негром, которому надоело сочинять никому не нужные филологические опусы, а заметку состряпала циничная феминистка, работающая в глянце потому, что там нехило платят. Всё честно – нынче эпоха свободного, креативного, напористого бизнеса. Наташа – жертва!

…Итак, почему же именно турецкий вояж сделался за последние двадцать лет этаким символом «российского» отдыха? О, здесь слилось (и отозвалось) слишком многое: южное море – заграница – all inclusive. Три источника и три составные части новорусско-обывательской грёзы. Не берусь судить о более ранних временах, однако в 1970–1980-х годах прослеживалась интереснейшая тенденция: отдых на югах прочно ассоциировался с неким загулом, запоем, заплывом за буйки. С бесшабашными курортными романами и с непреложным нарушением табу. Любых табу. Горячее солнце да буйное цветение всяческих магнолий содействовало большим и малым безобразиям. Вспомните хотя бы культовую комедию Владимира Меньшова «Любовь и голуби» – там очень точно обрисована сия тенденция. Тогда как пляжи Рижского взморья и Калининградской области, напротив, считались образцами интеллигентского вкуса и хорошего тона. Разумеется, подобные деления на «правильные»/«неправильные» курорты весьма условны, а напиваться и потворствовать низменным инстинктам можно где угодно. Вместе с тем юг всегда способствовал раскрепощению, а что нынче более всего ценится на отдыхе? Именно – возможность отринуть условности, забыть на время ненавистный дресс-код, упиться, ужраться, проснуться мордой в салате. Хорошо сидим и «Щас спою!».

Что у нас далее? А, заграница! Лакомое слово-приманка для нашего филистера. Помните поздний СССР? Как славно мечталось о красочном буржуинстве: там, за пределами «скучного» и регламентированного советского мира, горели неоновые огни реклам, дрыгались дамские поп-группы в атласных штанах-бананах и, как из рога изобилия, вылетали 150 сортов красиво упакованной колбасы. Попасть за рубеж, работать в загранке, свалить «хоть тушкой, хоть чучелком» – вот хрустальная мечта советского мещанина. Ценилось и лелеялось всё тамошнее – от действительно хороших джинсов Levi`s и отменной техники Sharp до насыщенных картинок из ширпотребовского каталога Quelle, который тупо разглядывали и не могли поверить, что всё это можно иметь. Доходило до идиотизма: студенты коллекционировали пустые бутылки из-под импортного алкоголя, а их младшие братья собирали фантики и вкладыши от жвачек. Это именовалось гордо – «фирма». Когда система пала (не без деятельного участия социума), то Заграница с большой буквы «зю» сделалась более-менее доступной, оставаясь при этом всё такой же актуальной и манящей. Отдых за рубежом стал незыблемым символом обеспеченности. Не ездишь на тамошние курорты? Ну, ты нищета! По мере развития социальных сетей сформировался и новый вид бахвальства – многокилобайтные фотосессии на фоне пирамид, Эйфелевой или Пизанской башен, в тайском клубе – или в турецком отеле, где «всё инклюзив». Но если Париж и Пиза – это много дороже и сильно сложнее в восприятии, то пляжно-гастрономический «расслабон» в объятиях чернокудрого мачо – это для Наташи самое то. Если можно так выразиться, понты категории light, роскошь экономкласса. Опять же, роман с иностранцем! Смысл-резон родом из позднего СССР, когда любой мужчина из другой страны воспринимался как нечто особенное. Отголоски этой старой темы слышны, увы, до сих пор.

Но давайте будем честными: уже не в турецких пляжах дело, а в нас самих. В наших приоритетах и смыслах. В том, что мы выбираем. Да-да. Не «нам подсовывают», а мы хаваем. Дешёвка всегда заманчиво блестит и просится в руки. Нынче времена такие – что выбрал, то и сожрал. Никто не маячит с кнутом, пряником и «Моральным кодексом строителя коммунизма». Человек предоставлен самому себе – мораль по желанию, вкусы – какие привьются, судьбина – какую заслуживаешь. Сам. Наташу никто не тащил на канате в Туретчину, никто не швырял её в койку с профессиональным ухажёром Али. Она предпочла стиль дешёвки и удел стареющей потаскухи. Можно сколь угодно долго кивать в сторону «разлагающего» телевидения, «отупляющей» прессы и «неправильных» ценностей. Всё так, но где сама-то Наташа? Она-то полагает, что живёт нормально и даже «как все». Она – при громадном, перенасыщенном книжном рынке – выуживает «что попроще». Если бы вдруг началась тотальная мода на заумь, она бы, вероятно, носила в сумочке томик Акутагавы или маркиза де Вовенарга. А так из маркизов она знает только де Сада, да и то – не читала, но осуждает.

Галина Иванкина