Армия не первой свежести

После инцидента с российским Су-24М, который был подло сбит в небе Сирии турецким истребителем F-16, многие мировые СМИ всерьез стали оценивать возможности Турции на тот случай, если Реджеп Эрдоган все-таки решится на самоубийственный шаг, отдав приказ о вторжении сухопутных соединений, и попытается установить контроль над чужой территорией.

Однако, когда Турция начала перебрасывать свои наземные войска в район границы с Сирией, внезапно выяснилось, что в железнодорожных эшелонах нет передовой техники, способной в мгновение ока совершить стремительный бросок и при необходимости уничтожить неприятеля. На фоне не самых новых видов вооружения, которыми Турция пытается запугать истерзанную в боях армию Башара Асада, новости о новейших турецких разработках в области ВПК, мягко говоря, выглядят странно.

Впрочем, с наземной техникой у турецкой промышленности и правда не все гладко. Вторжение турецких военных в суверенный Ирак, которое всколыхнуло мировое сообщество, показало, что у турецкой армии нет по-настоящему современных и адаптированных под активные боевые действия бронетанковых соединений. Около тысячи военных, которых Турция отказывается выводить с территории Ирака, вошли под прикрытием легких бронемашин и танков М-60 американского производства, далеко не первой свежести.

С танками у турок вообще разброд и шатание. Есть много немецких Леопардов-1 и — одновременно — американских М-48 и М-60. Немножко Леопардов-2. И еще всякая ерунда — суммарно танки 7 разных типов.

При этом самыми массовыми танками турецкой армии являются машины M48A5T1 и M48A5T2 американского производства, прошедшие модернизацию по турецким проектам. По состоянию на прошлый год в войсках имелось 850 машин обоих типов. Это даже не М-60, это хлам образца конца 40-х годов. При этом суммарное число М48 у турок доходит до 3000 танков — основное число давно выработало ресурс и ржавеет «на хранении», но всё еще не утилизировано.

Вторые по численности танки Турции – американские M60A3. По состоянию на прошлый год, сухопутные войска эксплуатировали 658 машин этого типа, из числа 950 закупленных. Остальные вышли из строя, разобраны на запчасти и списаны, или догнивают на площадках хранения в нерабочем состоянии.

М-60, по словам экспертов, против современных противотанковых комплексов, в случае прямого столкновения, окажутся не более чем крупногабаритным металлоломом. Стоит отметить, что власти Ирака, некогда требовавшие нанести по оккупационным войскам Турции авиационный удар, вполне сознают, что осуществить такой маневр им под силу.

Иракские ВВС, например, уже закупили большое количество российских боевых вертолетов Ми-28НЭ и значительное количество вертолетов Ми-35, противотанковых возможностей которых вполне достаточно, чтобы за несколько заходов уничтожить турецкую бронетехнику, не испытывая при этом особых проблем. Кроме того, ВВС Ирака дополнительно (и довольно давно) закупили у России пять штурмовиков Су-25, для которых бронированная техника, в том числе и танки — пища на завтрак, обед и ужин.

Самые массовые машины из Германии – танки Leopard 1 двух модификаций, общая численность которых составляет 397 единиц. Со временем турецкая армия заказала разработку проекта модернизации устаревших танков Leopard 1A3. В рамках этого заказа компания Aselsan разработала новую систему управления огнем Volkan. К настоящему времени все строевые «Леопарды» версии 1A3 получили новую СУО и ряд других комплектующих. Такая модификация получила обозначение Leopard 1T. Танки модификации «1A4» до сих пор служат без каких-либо изменений.

В середине двухтысячных годов вооруженные силы Турции приобрели у Германии танки Leopard 2A4, ранее эксплуатировавшиеся Бундесвером. К настоящему времени было поставлено 354 машины этого типа, сколько из них еще на ходу — неизвестно, но далеко не все. На данный момент «Леопарды» варианта «2A4» являются самыми новыми и совершенными бронемашинами своего класса в турецкой армии. Высокие боевые характеристики обеспечиваются современной системой управления огнем и достаточно совершенными прицельными устройствами, а также 120-мм гладкоствольным орудием компании Rheinmetall.

Эффективные средства для защиты танков в Турции, по словам экспертов, пока не разработаны, а новейший турецкий танк «Altay», который турки позиционируют не иначе как «прорывной» танк собственной разработки, никакого технологического прорыва в себе не несет. Более того, по словам военных экспертов, технологические решения, реализованные в танке «Altay» — не только не прорывные, но и существенно ниже уже давно реализованных технических решений в области танкостроения.

«Турецкий Altay существенно уступает даже танкам Т-90, не самых, скажем так, последних модификаций, хотя бы тем, что наших танков много и они уже давно обкатаны и надежны», — объясняет военный эксперт Алексей Хлопотов.

«Вооружение не самых новых российских танков и турецкого находится примерно на одном уровне, за тем лишь исключением, что российские Т-72Б и Т-90 оснащаются современным комплексами управления вооружением, позволяющих действовать на значительном расстоянии. Своеобразная «длинная рука». Относительно защиты турецкого танка также очень много вопросов. Во всяком случае, у меня большие сомнения в том, что ее можно назвать современной. Остальные танки турецкой армии, по словам экспертов, вообще следует сравнивать с Т-55 и Т-62.

Турецкий истребитель, ударивший российский Су-24 в спину и поспешивший удалиться из района осуществленной провокации, безусловно, не единственный самолет в распоряжении турецких ВВС. Однако, даже несмотря на тот факт, что в распоряжении ВВС Турции находятся чуть более двух сотен подобных машин в модификациях С и D с разным уровнем оснащенности, на эффективные действия такие самолеты способны лишь в районах, в которых нет противовоздушной обороны как таковой.

Вопрос о том, как же все-таки турецкому истребителю удалось сбить российский Су-24М, похоже, закрывается окончательно — экипаж Су-24М не ждал удара от турецкого истребителя, а командование ВКС России не считало акт агрессии возможным. Выводы о том, на что способны турецкие власти, сделаны, и теперь небо над Сирией контролируют новейшие российские истребители Су-30СМ, которые при необходимости смогут разделаться и с F-16, и с французскими Dassault Rafale, Mirage, и другими реактивными истребителям, находящимися на вооружении блока НАТО.

Кроме боевых истребителей F-16, авиапарк турецких ВВС составляют и боевые вертолеты американского производства Super Cobra, которые так же, как и вся техника зарубежного производства, особенной новизной не отличаются. Первый полет Super Cobra состоялся в 1969 году, а программы по модернизации лишь незначительно расширили боевые возможности ударного вертолета. Большинство экспертов сходится во мнениях, что Турция многие годы усиливает свои военно-воздушные силы не столько качеством, сколько количеством, причем на летные и боевые характеристики авиационной техники как будто никто не обращает внимания.

Однако весь этот вроде бы серьезный ударный кулак практически бесполезен при грамотной противовоздушной обороне, и по своей сути турецкие ВВС, развернутые на трех главных направлениях (Крым, Северный Кавказ и непосредственно Сирия), в скором времени могут получить еще и «четвертый фронт» в сторону Ирака, и уследить уже за несколькими зонами угрозы будет существенно сложнее, даже имея две сотни истребителей.

Главный козырь Турции – личный состав армии, насчитывающий более чем 700 тысяч человек. Призыв на службу в армии Турции обязательный, однако турецкая молодежь не проявляет сильного желания служить в вооруженных силах. Ощущается и другая проблема – нехватка квалифицированных специалистов для обслуживания и работы с современной техникой и вооружением, которого в Турции для полноценного конфликта тоже не хватает. Все вооружение, закупаемое турецким правительством, в основном американское или европейское, а собственных наработок в области военной техники у Турции весьма немного.

Несмотря на это, военные расходы на содержание и обеспечение армии Турции постоянно растут. В 2015 году, по самым разным оценкам, военный бюджет Турции преодолел отметку в 20 миллиардов долларов. Особой ценностью турецкой армии, по словам многих специалистов, является сосредоточение войск преимущество на отдельно взятом театре военных действий, поскольку территория Турции не так обширна, а личный состав может быть в короткие сроки переброшен к границе любой из сопредельных стран.

Однако боеспособность армии Турции тем не менее под большим вопросом. В 2010 году разгорелся небывалый скандал, связанный с так называемым планом «Кувалда», являющимся по своей сути ничем иным, как неудачной попыткой военного переворота. Неосуществленная операция, спланированная военными на 2003 год, по разным данным, включала в себя взаимодействие с десятками, если не сотнями человек из высшего командного состава вооруженных сил Турции.

Паранойя и вера в теории заговора вернулись в турецкую армию спустя 10 лет и снова без громких скандалов не обошлось. В конце 2013 года состоялась самая громкая отставка, какую только помнят в турецком военно-морском флоте, – с должности был снят опытнейший адмирал и командующий флотом Нусрет Гюнер. Постепенный уход турецкого генералитета в тень и потеря уважения «второй по численности армии НАТО» среди коллег по силовому блоку бесследно для армии не прошли.

Правящая «Партия справедливости и развития», устроившая тотальную зачистку командного состава и сделавшая упор на не самую новую военную технику из зарубежа, судя по всему, задумала серьезную реабилитацию. Однако за чей счет будет осуществляться реабилитация турецких вооруженных сил — до конца непонятно. Инцидент со сбитым Су-24М показал, что в случае серьезной угрозы безопасности Россия примет все меры по защите своих военных в Сирии, а в НАТО, с большой долей вероятности, от Турции могут попросту откреститься и оставить своего союзника решать проблемы в одиночку.

В данный момент на карте мира есть лишь одно государство, маленькой и победоносной войной с которым турки способны поднять престиж армии и своей внешней политики в целом, однако, война даже с такой страной как Ирак – это все равно война, и решатся ли турецкие власти на очередную авантюру – вопрос времени и здравого смысла.