18 марта 1965 года советский космонавт Алексей Леонов первым вышел в открытый космос, чудом избежав трагедии

Запуск человека в космос был событием невероятным, фантастическим, поднявшим престиж советской науки во всем мире. Однако Сергей Королев считал, что для того, чтобы перейти к строительству орбитальных станций, где космонавты будут жить годами, они должны научиться работать в открытом космосе. Инженеры представляли, насколько сложная им предстоит задача — создать надежный скафандр для пребывания в безвоздушном пространстве. И все равно учесть всех затруднений не удалось: операция едва не привела к трагической концовке. Победу удалось одержать благодаря мужеству самого космонавта — Андрея Архиповича Леонова, имевшего позывной «Алмаз-2».

До Леонова на орбите побывали уже 10 советских космонавтов. Королев всерьез задумывался о строительстве в ближайшем будущем постоянных станций на орбите, но для этого требовалось сделать еще один качественный скачок — научиться выходить в открытый космос: без этого были невозможными как монтажные работы, так и перемещения между модулями, временно не имевшими между собой переходных люков. О подобном путешествии человека в открытом пространстве размышлял еще Циолковский, предсказавший и «балахон» (скафандр), и «упряжь» (фал), которая будет связывать его с кораблем и не даст неосторожному движению космонавта отправить несчастного в вечное путешествие по космосу. Однако «калужский мечтатель» не представлял всех технических трудностей, сопряженных с постройкой такого «балахона».

Скафандр «Беркут» для выхода в открытый космос был разработан специалистами НПО «Звезда». Его создатели должны были решить две взаимосвязанные и в то же время противоположные задачи. С одной стороны, внутри скафандра должно было поддерживаться достаточно высокое давление — в противном случае у космонавта могло развиться декомпрессионное расстройство, которое превратило бы его в инвалида или даже убило бы. С другой стороны, недопустимо было раздутие скафандра —а ведь в вакууме воздух, по расчетам, должен был буквально распирать мягкую ткань скафандра, из-за чего она быстро «дубела» бы, сковывая движения космонавта. Инженеры постарались решить эти проблемы не только конструктивно, но в том числе и с помощью изменения в составе воздуха, который подавался в скафандр из баллонов в наспинном ранце: давление было намеренно снижено, а вот процентное содержание кислорода в воздушной смеси было увеличено в 2 раза по сравнению с атмосферным воздухом. Как выяснилось позже, идеального решения задачи конструкторы не достигли, но и подобная конструкция позволила эксперименту закончиться успешно, хотя и потребовала от космонавта подлинного героизма.

На космическом корабле «Восход-2», стартовавшем 18 марта 1965 года с космодрома «Байконур», находились командир экипажа подполковник Павел Беляев и второй пилот майор Алексей Леонов. Именно ему предстояло совершить выход в открытый космос — и выбрали его неслучайно: он демонстрировал лучшие данные во время тренировок и был психологически устойчив. Психология играла тут куда более важную роль, чем физическая подготовка— не запаникует ли человек, впервые оказавшийся среди звезд, далеко от родной планеты, осознав, что единственное, что связывает его с кораблем — это пятиметровый фал? Тренировки же были отработаны досконально – чтобы создать полную иллюзию выхода в космос, Леонов тренировался на борту пикирующего самолета Ту-104, внутри которого был установлен макет космического «Восхода-2» в натуральную величину.

Алексей Леонов во время предполетных тренировок. Фото: Валентина Черединцева / Фотохроника ТАСС

Старт ракете был дан в 10.00 по московскому времени, и уже через полтора часа, в начале второго витка вокруг Земли была произведена полная разгерметизация шлюзовой камеры, в которой находился Леонов в скафандре. Все было готово к выходу. Космонавт оттолкнулся от корабля и оказался в космическом пространстве. Впоследствии он будет рассказывать про удивительное ощущение от свободного полета среди звезд, которые были повсюду — сверху, снизу, сбоку, а также – потрясающую, недоступную ни на Земле, ни в космическом корабле, тишину: он мог слышать свое сердце, свое тяжелое дыхание. По инструкции, космонавт должен был полностью закрыть защитное зеркало на шлеме, которое отвечало за защиту его глаз от сияния солнца, которое могло бы оказаться ослепляще сильным. Леонов намеренно нарушил инструкцию, оставив маленькую щель: он решил, что просто обязан увидеть Вселенную своими глазами — такой, какая она есть. Но свет ударил в глаза с яркостью электросварки, и от эксперимента пришлось отказаться. Покинув корабль, космонавт открыл крышку установленного на кронштейне киноаппарата, который снимал его передвижения.

Беляев передал в Центр управления полетом: «Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! Находится в свободном плавании!». На Земле ликовали. Все шло лучше некуда — Леонов быстро научился плавно парить, совершать элегантные кувырки, отплывать от корабля на полную длину фала и проходить этот путь обратно. Беляев  следил за перемещениями коллеги на экране – а затем дал ему приказ возвращаться на корабль, передав на Землю: «Все сделано по плану. «Алмаз-2» готовится к входу». Леонов в очередной раз вернулся к кораблю и, как требовалось под инструкции, стал просовывать в шлюз ноги. И тут выяснилось, что космонавт-то работал по плану, а вот его скафандр действовал не по плану, а по законам физики, действие которых в космосе инженеры-конструкторы не сумели предсказать на сто процентов. За те 12 с небольшим минут, которые космонавт провел в открытом пространстве, скафандр раздулся от внутреннего давления и вдобавок сковал движения космонавта.

Ситуация была критической — «Восходу-2» оставалось около 5 минут до входа в тень Земли, после чего из-за отсутствия освещения попытки входа в шлюз пришлось прервать бы более чем на час. Это существенно сокращало шансы на благополучное возвращение — учитывая ограниченность кислорода в баллонах и то, что скафандр начал вести себя непредсказуемым образом. И тут склонность Леонова к самодеятельности сыграла хорошую роль – космонавт принял решение, не сообщая о проблеме в ЦУП, самостоятельно снизить давление скафандра в два раза. Скафандр несколько уменьшился в размерах, и Леонов стал пытаться втиснуться в шлюз головой вперед. Наконец это удалось. Закрыв внешний люк, космонавт начал переворачиваться в шлюзе, поскольку войти в таком положении в сам корабль было невозможно. Внутри шлюза внутреннее пространство скафандра стало стремительно нагреваться — с космонавта ручьями лился пот, которому, разумеется, некуда было деваться: он скапливался в скафандре. Леонов чувствовал, что вот-вот потеряет сознание — как только крышка люка закрылась, он сорвал с себя гермошлем, хотя и это запрещалось инструкцией: ведь полной герметизации пока могло и не быть. К счастью, все обошлось благополучно.

Алексей Леонов. Фото: Артем Коротаев / ТАСС

Из времени, проведенного Леоновым за пределами корабля, примерно половина пришлась на борьбу с шлюзом.  Стресс и обильная потеря влаги отразились на физическом состоянии космонавта — за время «вылазки» в космос он потерял шесть килограммов. Эксперимент, который лишь благодаря мужеству космонавта не закончился катастрофой, широко освещался в советских и мировых СМИ, которым, конечно, не сообщили обо всех трудностях полета. А вот сами космонавты и конструкторы, занятые в ракетно-космической отрасли, разумеется, постарались извлечь из него все необходимые уроки. После выхода Леонова в безвоздушное пространство среди космонавтов даже возникло суеверие — никогда не брать себе в качестве позывные названия камней — пусть и драгоценных.

Как и многие знаменательные события начальной эры космонавтики, первый выход человека в открытый космос был совершен в рамках технологической гонки между СССР и США. Советскому Союзу в очередной раз удалось продемонстрировать свое превосходство: лишь 3 июня того же года в космос впервые вышел американский космонавт.

Илья Носырев