Старшина Андрей Гомоляко: Украина за время "перемирия" потеряла 120 км Луганщины

Старшина группы материально-технического обеспечения танковой бригады Андрей Гомоляко рассказал Фокусу об утраченных за время "перемирия" украинских землях, боевом духе солдат и о том, что происходит с мирными жителями в зоне АТО.

Ещё два дня назад солдаты 1-й отдельной танковой бригады Вооружённых сил Украины охраняли северную границу нашей страны. Сейчас же в лесу под Чугуевым после двух месяцев службы в зоне АТО ребята восстанавливают свою боеспособность. С передовой наши воины вернулись с большими потерями не только техники, но и людей.

Андрей, какая сейчас обстановка в зоне АТО?

— Никакого перемирия нет — как стреляли, так и стреляют. Украина с момента объявления "перемирия" потеряла около 120 км Луганской области. С 5 на 6 сентября мы отдали эту территорию врагу. Такие приказы нам отдают нерадивые офицеры. Так что нам приходится постепенно оставлять наши земли. Последний украинский блокпост находится сейчас в городе Счастье, тогда как был на 97 км дальше в сторону границы.

Кто обеспечивает танковую бригаду?

— Обеспечение на 100% держалось на волонтёрах, они привозили форму, питание, воду, предметы первой необходимости. Теперь вне зоны АТО, где значительно легче, к этому процессу подключается Минобороны. На "горячие" блокпосты мало кто рискует ехать, но волонтёры делают всё, чтобы передать нам необходимое. Мы под обстрелами забираем передачи. В горячих точках приходилось собирать дождевую воду, чтобы утолить жажду.

А какой моральный настрой у бойцов на фронте?

— Тела погибших по нескольку недель лежали рядом, их никто не забирал — лопались камуфляжи, форма, отлетали пуговицы из-за того, что их раздувает. Мобилизованные, которые видели это, думали об одном: не дай Бог оказаться на месте погибших героев. Уже привычной стала ситуация, когда убитых возвращают чужим родственникам... 70% состава бригады, если не больше, психологически изменились очень сильно. Они найдут тысячу и одну причину, чтобы не вернуться в зону АТО.

У нас есть месяц на возобновление боеспособности, посмотрим, насколько мы слажены и сможем ли вернуться на поле боя. Солдаты друг за друга горой. Но когда в танке сгорели наши побратимы, командиры не позволили забрать их, чтобы похоронить, на следующий день это очень мешало выполнять боевые задания. Ведь завтра каждый может оказаться на месте сгоревших, и родные даже не смогут тебя похоронить.

Сколько вас было и какие потери понесла бригада?

— Бригаду из 1280 человек направили воевать из Черниговской области в Луганскую. За два месяца — 24 погибших, 154 раненых, 36 пропавших без вести. В "Дмитровском котле" за один день мы потеряли 60 единиц колёсной техники и 4 танка. Довольно часто сталкивались с предательством командования в секторах. Водителя одного из полковников СБУ задержали с багажником евро за то, что сдавал информацию, какая колонна солдат, куда и когда будет двигаться. С другой стороны, лично я своим командирам — полковнику Сергею Маленко и полковнику Олегу Мыколайчуку благодарен за то, что остался жив.

Но знаете, больше всего обидно, что мы, защищая Родину, сами этой Родиной не защищены. Какой уровень патриотизма может быть у меня, например, если за период мобилизации меня уволили с работы, а я учитель истории и права в средней школе. Я смог восстановиться потом, но это было очень трудно. Когда жена мне рассказала, что она пришла снять деньги с карточки, но там было пусто, а дома двое детей трёх и шести лет, как вы думаете, о чём я думал в этот момент в окопе? Никакой социальной защиты семей военнослужащих нет, разве что на бумагах нашего правительства. Никого не интересуют эти семьи. Жена обратилась в местные органы власти с просьбой выделить материальную помощь на покупку бронежилета и разгрузки. Ей отказали.

Какими были ваши обязанности в зоне АТО?

— По долгу службы вынужден был всё время передвигаться на автомобиле, объезжать блокпосты, а это самое опасное в гибридной войне, потому что непредсказуемый исход на каждом метре передвижения. Мы начинали и заканчивали день молитвой "Отче наш". Перевозить раненых или доставлять боеприпасы безопаснее всего было ночью или ранним утром, когда туман. Теперь температура стала ниже, так что уже в 4 утра видимость отличная, и ехать опасно. Кто какую яму себе выкопал, в той и спит — это минимальная гарантия того, что проснёшься.

Также я отвечал за технику, которую бригаде предоставил военкомат. Эти машины не предназначены для исполнения боевых задач, это списанные авто, их отбирали у разных учреждений. Видел документы, по которым государственная компенсация за некоторые — ноль гривен, по другим — 1 гривна. То есть это, по сути, металлолом! Нам передали машину скорой помощи, в которой пришлось дырки в полу заделывать, ведь кроме боевых задач нужно каждый день решать, как и на чём доставить раненых в госпиталь, чтобы они не истекли кровью. Вертолёты АТО, которые иногда забирают раненых, даже в небо не поднимаются, если ранен один солдат или двое.

А что происходит с местными жителями, которые остались в зоне АТО?

Люди во время обстрелов в погребах сидят, потом выходят, делают перекличку, кто остался жив, обмениваются едой. У них ведь там нет ничего: ни магазинов, ни света, ни воды, ни газа. Мы продукты им привозили. Не забуду, как люди выбегали из домов и очень быстро — кто в карманы, кто за пазуху — складывали макароны. В десяти селах, прилегающих к Луганску, местные жители от голода ели котов и собак. Батюшки из церквей и председатели сельсоветов сбежали.
Татьяна Селезнева