И все-таки он может остаться?

 

Американские правозащитники негодуют - Вашингтон дал понять, что готов сотрудничать с Башаром Асадом в целях совместной борьбы с боевиками из «Исламского государства». Между тем такой ход был бы верным и прагматичным - ИГ представляет для интересов США куда большую угрозу, чем сирийский президент

Недавняя казнь американского журналистам1 боевиками Исламского государства, по всей видимости, вконец отрезвила Белый Дом, который предпочитал особо не вмешиваться в процесс создания огромного «Суннистана» от Средиземного моря до Тигра и Ефрата. Сейчас Соединенные Штаты думают о том, как им бороться с угрозой, которую они, в общем-то, сами взрастили во время сирийской гражданской войны. «У нас пока нет стратегии. Уничтожение раковой опухоли, такой как ИГ, не будет быстрым и простым, но я уверен, что мы можем, что мы сделаем это», - отметил президент США Барак Обама во время своего ставшего уже знаменитым выступления в бежевом костюме.

Между тем в Белом доме понимают, что в случае начала силовой операции против исламистов ее нужно будет вести не только в Ираке, но и в Сирии. А значит придется находить общий язык с Башаром Асадом, который, по неоднократным заявлениям Соединенных Штатов, «должен уйти».

Со стороны Дамаска возражений в вопросе сотрудничества особых нет. Да, сирийские официальные лица смакуют ситуацию и упражняются в заявлениях из серии «мы же вас предупреждали», однако при этом они заняли весьма прагматичную позицию, оставив в стороне обиды и заявив о готовности помочь американцам в деле борьбы с ИГ. «Сирия готова осуществлять координацию на региональном и международном уровнях для борьбы с терроризмом. Но любая попытка бороться с терроризмом должна согласовываться с сирийским правительством», - отметил министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем. Чисто теоретически, конечно, Соединенные Штаты могут бомбить расположения ИГ в Сирии и без разрешения официального Дамаска. Однако в этом случае эффективность военной операции будет ниже, поскольку США не получит ни поддержку сирийских разведчиков на местах, ни помощь сирийской армии на земле. Кроме того, бомбежки сирийской территории без разрешения Дамаска могут расцениваться как вступление США в войну, что вряд ли оценят как американские избиратели, так и Иран, переговоры с которым эти бомбежки могут сорвать.

Не исключено, что операция в Сирии будет иметь международный характер. «Мы собираемся создать что-то вроде коалиции, которая нам нужна для долгосрочной стратегии. Это произойдет, когда мы сможем сложить воедино военный, политический и экономический аспекты такой стратегии», - заявил Обама. Для сбора коалиции на Ближний Восток отправлен госсекретарь США Джон Керри.

Потенциал для создания такой коалиции, конечно, есть. ИГ представляет серьезнейшую угрозу не только для Сирии и Ирака, но и для Иордании (где светский режим короля Абдаллы II и без того испытывает серьезные сложности с палестинцами), а также для Турции и стран Залива, прежде всего Саудовской Аравии. Международный фон для операции тоже благоприятный - все СМИ и правозащитные организации резко критикуют действия исламистов, и называют их не традиционным словом «повстанцы», а именно террористами. «В районах под контролем ИГ по пятницам на площадях регулярно проходят казни, отрубания конечностей и порки. Тела убитых остаются на виду несколько дней, внушая ужас местному населению», - говорится в специальном докладе ООН.

Однако непонятно, удастся ли американцам ее сколотить. Тут есть несколько серьезных препятствий.  Во-первых, недоверие к ряду арабских стран, прежде всего той же Саудовской Аравии. Да, нынешний король королевства Абдалла ибн Абдель-Азиз осознает всю угрозу, исходящую от исламистов, однако внутри правящей династии есть много людей, которые финансируют Исламское государство и, вероятно,  намерены использовать его как во внешнеполитических (сдерживание Ирана) так и внутриполитических (влияние на расклад сил в королевстве в преддверии борьбы за власть между третьим поколением саудовских принцев) проектах. Во-вторых, взаимное недоверие между региональными лидерами - прежде всего Египтом и Турцией, а также Ираном. Тегеран может посчитать активную военную операцию арабских стран против исламистов в Сирии как завуалированную попытку ввести войска в Левант и свергнуть иранских союзников - Башара Асада и Хезболлу. В свою очередь Турция и Египет будут подозревать друг друга в желании использовать операцию в Сирии как способ усилить свое влияние в арабском мире.

Некоторые аналитики уже пишут, что восстановление американо-сирийских отношений является, по сути, предательством России со стороны Башара Асада. Мол, американцы лишат россиян всех дивидендов, которые Москва получила бы в случае окончания войны. Однако эти опасения, мягко говоря, преувеличены, как и возможные наши дивиденды. Так, часть дивидендов мы уже получили - арабские страны (даже противники Башара Асада) убедились, что Россия, в отличие от США, своих союзников не бросает. Завоеванная Москвой репутация в сирийскому конфликте помогла, в частности, заключить оружейный контракт с Египтом (который профинансировала Саудовская Аравия), а также подписать соглашения на поставки оружия иранцам. Кроме того, нужно понимать, что Россия изначально не ставила перед собой задачу превратиться после войны в ключевого союзника Сирии - эта роль принадлежала и принадлежит иранцам. Москва планирует участвовать в восстановлении сирийской экономики, укрепить базу в Тартусе и реализовывать инфраструктурные и экономические проекты - и тут американцы России не станут помехой, поскольку их сотрудничество с сирийским режимом будет носить скорее политический характер, а серьезное экономическое сотрудничество между Асадом и Вашингтоном не допустят уже иранцы.