Полтава

Во второй половине XVII в. решился трехвековой спор между Россией и Польшей. Паны потерпели полное поражение, Речь Посполитая покатилась в упадок. Наша страна не только присоединила Левобережную Украину, она стала неоспоримым лидером в Восточной Европе. Но в это же время выдвинулся лидер в Западной Европе. Франция. Могучая, богатая и весьма агрессивная. Людовик XIV периодически пробовал захватить германские княжества, Нидерланды, Италию. У него имелись сильные союзники, Османская империя и Швеция. Она, кстати, тоже представляла собой обширную «Балтийскую империю» - ей принадлежали Финляндия, Эстония, Латвия, Северная Германия. А шведская армия считалась лучшей в Европе.

До прямого столкновения Франции и России было еще далеко. Но парижские политики и дипломаты уже осознали русских как своих противников. Натравливали на них турок, а разбитую Польшу втягивали под собственное покровительство. В свою очередь, суетились противники Франции. Англичане и голландцы налаживали отношения с Москвой, австрийцы соблазнили царевну Софью и канцлера Голицына вступить в союз против Турции.

В этих передрягах выдвинулась одна из ключевых фигур Полтавской драмы – Иван Мазепа. Точнее, Ян. Он был польским шляхтичем. Учился в иезуитском колледже, служил при дворе короля. Потом перешел в свиту одного из магнатов, но увлекся супругой хозяина, тот поймал их в кровати. Пан был добродушным, убивать не стал. Приказал раздеть Мазепу догола, вымазать смолой, вывалять в перьях, привязать к коню задом наперед и пустить на дорогу. После такого позора оставаться в шляхетской среде было невозможно, он ушел в казаки. Блестящее образование и полная беспринципность позволили ему возвыситься. Он стал генеральным писарем (начальником штаба) у «турецкого» гетмана Дорошенко. В 1674 г. поехал в Стамбул просить помощи, но попался в степи запорожцам. Его доставили в Москву, и боярин Матвеев перевербовал его. Мазепа начал работать на русских.

В 1687 г. позорно провалился поход на Крым, устроенный по инициативе канцлера Голицына. Всесильный фаворит Софьи решил свалить вину на украинского гетмана Самойловича. Вот тут-то канцлеру пригодился Мазепа. Состряпал донос, будто Самойлович изменник. Его сослали в Сибирь, а клеветники «честно» разделили плоды интриги. Голицин единолично, без выборов, поставил гетманом Мазепу. За это Мазепа отвалил Голицыну 100 тыс. червонцев – всю украинскую войсковую казну. Нашлись у них и другие общие интересы. Софья и Голицын были убежденными «западниками». Внедряли реформы по образцам Польши, раздаривали привилегии иностранцам, запустили в Россию иезуитов. Духовника Софьи Медведева намечали поставить патриархом – он планировал заключить унию с Ватиканом. Но подрастал и царевич Петр.

Летом 1689 г. Софья и ее приближенные готовили переворот. Намеревались устранить помеху, чтобы рулить уже беспрепятственно. В Москву в период правительственного кризиса понаехали дипломаты и шпионы разных стран. Не осталась в стороне и Франция, прислала своего агента иезуита де Невиля. Он вел переговоры с Голицыным, обещал поддержку. В столицу прикатил Мазепа, и канцлер свел с ним француза. Сходились на том, что за помощь в захвате власти Украина должна вернуться к Польше. Голицын считал цену приемлемой, а Мазепе предавать было не впервой.

Однако в разыгравшихся событиях взяла верх патриотическая партия, сплотившаяся вокруг Петра. Иезуитов и Невиля выдворили вон, Голицина сослали. Но Мазепа сумел изобразить из себя «верного». Мало того, он понравился молодому царю европейской культурой, образованием. Неплохо проявил себя в Азовских походах. Петр сохранил ему пост гетмана и даже расширил Украину – передал под власть Мазепы районы Харькова, Изюма, Бахмута (ранее они относились к московским владениям, подчинялись Белгородскому воеводе).

Первая военная победа, взятие Азова, окрылила Петра, он снарядил «Великое посольство» в Европу, договариваться об общем наступлении на турок. Государь был еще неопытным, не учитывал, что западные страны уже жили иными проблемами. Франция очередной раз готовилась к масштабной агрессии. А в Польше умер король Ян Собесский, и Людовик XIV решил подмять ее под собственное влияние. Выставил кандидатом на престол французского принца Конти. Другим кандидатом был курфюрст Саксонии Август Сильный. Но французы истратили на подкуп депутатов 3 млн франков, подключили Швецию, в Балтийское море вошел французский флот. Польский сейм избрал Конти.

Как раз в это время Петр I приехал в Ригу. Шведский губернатор Далберг обеспокоился, как бы царь не раскусил секретного альянса Франции и Швеции, перехватил русских курьеров с корреспонденцией, замышлял схватить самого Петра – но пока сносился со Стокгольмом, государь узнал об опасности и уехал. Впоследствии выходки Далберга стали поводом к войне. А пока Петр, как и австрийский император Леопольд крайне встревожились – складывался единый фронт из Швеции, Польши, Турции, Франции. Царь переслал приказ своим полкам, они двинулись в Смоленск и Великие Луки. Австрийцы подкрепили саксонскую армию, она вступила в Польшу. Сейм перепугался и переизбрал короля, передал корону Августу Сильному.

Но Францию неудача лишь разозлила. Людовик XIV готовился драться круто, раскатывал губы на половину Германии, испанские владения. Вскоре разразятся баталии, которые историки назовут «Войной за испанское наследство». Из Парижа направлялись щедрые субсидии на вооружение шведам. Но готовились и противники Франции. Англичане, голландцы, австрийцы прилагали все силы, чтобы ослабить французов, отвлечь Швецию. К этому подтолкнули Августа Сильного, ведь шведы в свое время отняли у Польши Лифляндию. Ситуация сложилась, вроде бы, подходящая. В Стокгольме умер король Карл XI, престол унаследовал молоденький Карл XII. Август заключил союз с Данией – у нее шведы тоже отобрали значительные территории. В Раве-Русской король встретился с Петром I, возвращавшимся из-за границы, предложил и ему поучаствовать. Что ж, у России за Швецией числился солидный долг, захваченный в годы Смуты выход к Балтике. Петр согласился.

В 1700 г. царские войска двинулись на запад, осадили Нарву. Правда, на первом этапе войны они, как известно, проявили не лучшим образом. Но и утверждения историков о том, будто «шведы учили русских воевать» - не более чем легенда. Да и сами факты, как Петр впервые создавал в нашей стране регулярную армию – тоже легенда. На самом-то деле первые части регулярной пехоты, стрельцов, формировал Иван Грозный за 150 лет до Петра. А в 1628 г. по указам государя Михаила Романова и его отца патриарха Филарета стали создаваться первые полки «иноземного строя» - за образец брались как раз шведские. При Алексее Михайловиче, в период войны с Польшей, таких полков в России было уже 75: солдатские, драгунские, рейтарские. С ними и Петр одерживал победы над турками, брал Азов. Но Петр и впрямь был неопытным, к царствованию его никогда не готовили, он не представлял реальных возможностей собственной армии и народа. А собутыльники-иностранцы сумели внушить молодому царю мифы о развитой загранице, о западном блеске…

В поездке по Европе он увидел вымуштрованные до автоматизма парады в Пруссии, Саксонии, Австрии, чрезвычайно впечатлился и счел свою армию «неправильной». По возвращении велел боярам распустить многочисленную дворню, и из конюхов, псарей, лакеев, образовал 29 полков, нарядив их в «немецкое платье». Петр не сумел найти и толковых командиров. Русскую знать он полагал необразованной и непригодной к трудным задачам. На высшие посты в «новой армии» назначил тех же собутыльников и иностранцев, навербованных за рубежом. Ну кого он мог там навербовать? Неужели накануне европейской войны хорошие офицеры слонялись без работы?

Под Нарву пошли 29 полков вчерашней прислуги, привыкшей к сытной и нетрудной жизни, плохо обученных, не понимающих иностранных команд. А Карл XII неожиданно проявил себя блестящим военачальником. Он мгновенно разгромил и принудил к капитуляции Данию. Быстро перебросил армию в Эстонию, вынырнул под Нарвой, смял петровских новобранцев – импортные начальники командовали ими отвратительно и первыми посдавались в плен. Но Карл недооценил русских. Рассудил, что они больше не представляют серьезной опасности. Повернул на саксонцев и Польшу.

Франция вступила в войну чуть позже, в 1701 г. Но Карл XII по-прежнему получал для ведения боевых действий крупные субсидии из Версаля. Людовик XIV рассуждал, что союзники связывают и громят врагов Франции (в том числе, русских), расширяют сферы французского влияния. И важнейшей такой сферой стала Польша. После того, как Карл опрокинул полки Августа и вторгся в его владения, большинство панов перекинулись к нему. Августа объявили низложенным, избрали королем креатуру французов Станислава Лещинского. Потом шведы проутюжили Саксонию, заставили Августа заключить сепаратный мир. Вот тут-то занервничали австрийцы, голландцы, англичане. А ну как Карл врежется по тылам антифранцузской коалиции? Но он повернул в противоположном направлении, на русских. Потому что ему самому припекло в тылах…

Кстати, можно отметить, что первые победы над шведами одержали не «новые» войска Петра. Первые победы одержал Шереметев, которому вообще дали «худшие» войска — дворянскую конницу, казаков, калмыков, саратовских и псковских стрельцов. И эти-то «худшие» раз за разом потрошили корпуса Шлиппенбаха в Эстонии! Да и почему бы не потрошить? Они робости перед шведами никогда не испытывали. Их деды успешно били того же противника, побили и они. Карл XII и его генералы «учили воевать» не русских. Учиться пришлось самому царю.

Как раз после Нарвы государь спохватился. Начал снимать с южных границ и перебрасывать на запад «старые» пехотные и кавалерийские части. Полки московских стрельцов Петр после мятежа расформировал, но сейчас даже их распорядился заново собирать на службу — понял, что настоящие воины на дороге не валяются. А «новые» полки набирались опыта. В Прибалтике шведов стали теснить, отбирали город за городом. В устье Невы развернулось строительство Санкт-Петербурга, с верфей сходили новенькие корабли Балтийского флота.

До поры до времени Карл XII не придавал значения этим успехам. Считалось, что надо разделаться с более «серьезными» противниками. А когда очередь дойдет до русских, их раздавят без особого труда. Но постепенно становилось ясно – пора отреагировать. Это совпадало и с французскими геополитическими заказами: перетянув Польшу под свое покровительство, парижские эмиссары внушали панам, что помогут возвратить Украину. А Франция, таким образом, подомнет под свое влияние изрядную часть Восточной Европы.

Надо сказать, что предпосылки к такому развитию событий имелись. Украина всего полвека назад вошла в состав России, причем среди самих украинцев отношение к этому было не однозначным. Простонародье искренне стремилось жить вместе с русскими братьями. Его в полной мере устраивала сильная власть царя, который поддерживал порядок в стране, пресекал хищничества и злоупотребления знати. Иное дело – богатые украинские старшины. Они захватили земли и замки польских панов, богатели, и их-то больше привлекали не российские, а польские обычаи. Там аристократы вытворяли что хотели, диктовали волю королю. Украинской верхушке хотелось жить так же. Разумеется, при условии, что и их уравняют с панами.

Не случайно после Богдана Хмельницкого большинство гетманов стало изменниками – Выговский, Юрий Хмельницкий, Брюховецкий, Дорошенко. Мутили воду, возбуждали людей против русских, норовили отдаться то полякам, то туркам. Мазепа продолжил эту цепочку. Контактов, установленных де Невилем, он не прерывал, поддерживал связи с врагами нашей страны. Да и внутри России было не спокойно. Полыхнул староверческий мятеж в Астрахани. Реформы Петра встретили сопротивление на Дону, там прокатилось восстание Булавина. К донским казакам примкнула часть запорожских. Сам Карл и Мазепа слали письма к Булавину, хотя атаман не ответил им.

Однако шведский король, оценивая общую обстановку, был уверен, что сокрушить нашу страну просто. Она осталась в одиночестве, без союзников. Карл хвастал, что дойдет до Москвы, посадит на трон своего ставленика, а Россию расчленит на удельные княжества. В 1708 г. его войска, заслужившие репутацию непобедимых, зашагали на восток. Наша армия ожидала противника под Минском. Но Петр принял решение не рисковать, не давать генерального сражения на чужой территории (а Белоруссия еще была «чужой», польской). Царь приказал отходить к Днепру. Шведы окрылились, сочли подтверждением своих прогнозов – русские бегут! Но на подступах к Смоленску они встретили упорное сопротивление. А белорусские крестьяне симпатизировали России и встречали пришельцев как оккупантов. Они начали партизанскую войну, убивали неприятельских фуражиров, уничтожали припасы.

Армия Карла XII застряла во враждебном окружении, голодала. И тут-то в игру вступил Мазепа. Он тоже пребывал в уверенности – шведы явно сильнее русских, рано или поздно одержат верх. Гетман направил к ним тайное посольство, звал на Украину. Обещал выставить 50 тыс. казаков, обеспечить продуктами и фуражом. Шведы перезимуют со всеми удобствами, дождутся подмоги, а следующим летом вместе с поляками и украинцами двинутся на Москву. Карлу предложение чрезвычайно понравилось. Он повернул на юго-восток, даже не дождавшись корпуса Левенгаупта, шедшего к нему из Прибалтики. Это обернулось грубым просчетом. Петр перехватил и разбил Левенгаупта под Лесной.

Но Мазепа еще не знал о поражении, да и когда узнал не придал особого значения. К нему шел непобедимый Карл! А значит, можно было без всяких опасений отпасть от царя. В октябре 1708 г. он поднял на войну украинские казачьи полки. Собрал на общий смотр и только здесь объявил во всеуслышанье: русские – «поработители», он поведет казаков не к царю, а к королю, драться против «москалей». Но когда подчиненные услышали, куда зовет их гетман, они были в шоке. А потом гробовое молчание взорвалось возмущением, казаки хлынули прочь, кто куда… Вместо обещанного войска Мазепа привел к Карлу лишь 2 тыс. сердюков, своей личной гвардии.

А Петр, узнав об измене, отреагировал без промедления. На Батурин, гетманскую столицу, он бросил корпус Меншикова. Город взяли штурмом – при этом были захвачены огромные запасы, которые Мазепа приготовил для шведов. В Батурине в руки Меншикова попали и письма, где Мазепа отдавал Украину Польше. Они стали лучшим агитационным материалом – из зачитывали по разным городам, и все украинцы с негодованием отвернулись от гетмана. Его имя стало синонимом предателя. Церковь предала его анафеме. Петр велел изготовить огромную чугунную медаль Иуды – «наградить» его, если поймают. Пока же повесили чучело Мазепы.

Задурить головы гетман сумел только запорожцам. Соблазнил их «вольностями» и «свободами». Сказалось и то, что многие запорожцы участвовали в восстании Булавина – царские войска, подавлявшие бунт, они воспринимали как врагов. Теперь казаки внезапно налетели на русских, разгромили несколько небольших гарнизонов, привели к шведам сотню пленных. Карл похвалил, выплатил в награду по 20 талеров. Мазепа от себя добавил еще по 10. Запорожцы даже не задумались, что в целом-то получилось по 30 серебреников. А расплата за такую цену была жестокой. Русские войска и казаки, сохранившие верность Петру, разметали их разношерстные отряды, сожгли Сечь. Уцелевшие запорожцы укрылись у Карла.

Но и надежды шведов обрести удобную и изобильную базу рассыпались в прах. Украина превратилась для них в ловушку. Русская армия зимовала с относительными удобствами. А Карлу, чтобы добыть продовольствие, приходилось совершать марши через снега и морозы, брать города. Он нес потери, расходовал боеприпасы. Армию Лещинского, двигавшуюся из Польши ему на помощь, русские не пропустили. Разбили и прогнали. Весной 1709 г. поход на Москву был уже сомнительным. Но и стоять на месте шведам было нельзя, это грозило голодом.

11 мая они осадили Полтаву - в городе располагались большие склады. Впрочем, Карла устраивал и другой вариант, если Петр придет выручать город. Король до сих пор мечтал о генеральном сражении, он даже сейчас верил в таранный штыковой удар своей армии. До сих пор этого удара не выдерживал никто! Что ж, царь принял вызов, подошел с основными силами. Однако исполнился стратегический замысел не Карла, а Петра! Он в полной мере добился своего, еще до битвы ослабил врага. Численность сторон была примерно равной, по 36-37 тыс. Но у русских в строю стояли отборные воины, а у противника – 26 тыс. шведов и 10 тыс. мазепинцев. Это был сброд, начавший разбегаться еще до боя. Оставшихся опасались посылать в схватки, ставили сторожить обозы. 51 русскому орудию противостояло 41 шведское, но… порох наскребли только для 4 пушек.

При таком соотношении сил битва стала жаркой, яростной, но короткой. Главное было – сломать первый страшный натиск шведов. А когда сломали, рухнул их боевой дух. Они побежали, чуть не раздавили собственного короля. Нашим войскам оставалось гнать врага и забирать в плен. Хваленая шведская армия, которой не было равных в Европе, перестала существовать. Карл спасся с двумя сотнями личной свиты, доскакал до турецких владений. Кстати, его разгром сказался и на ходе Войны за испанское наследство. Когда надежды на вмешательство Швеции исчезли, Франция скисла, завела переговоры о мире. Что же касается Мазепы, то он сумел удрать вместе с Карлом. Но крушения своих замыслов не перенес и умер через два месяца. Кто бы мог предполагать, что минует три столетия, и всеми проклятого предателя провозгласят «национальным героем» Украины? А президент Ющенко распорядится поставить ему памятники не только в Киеве, но и в Полтаве…