Европейских обывателей напугали «черным интернационалом»

Солидное итальянское издание La Repubblica опубликовало на своих страницах сенсационное сообщение, вполне достойное официальной реакции со стороны России. Дескать, особо приближенные к Владимиру Путину российские олигархи под предводительством Константина Малофеева и под концептуальным окормлением евразийца Александра Дугина решили скооперироваться с европейскими праворадикалами и изменить «Старушку», переориентировать ее во всех смыслах (и в том тоже), даровать ей духовные скрепы и, таким образом, остановить тот самый закат, о котором еще на заре прошлого века писал Освальд Шпенглер. Падкие до сенсаций журналисты окрестили сей якобы имевший место союз «черным интернационалом».

Вообще идея вернуть Европу к христианским корням и помочь ей, так сказать, «опомниться» нынче актуальна в консервативных кругах. Да, собственно, триумфальные для правых партий результаты недавних выборов в Европарламент – лишнее тому подтверждение. Маятник дискурса качнулся вправо – это факт, который неизбежно предстоит довольно скоро признать даже самым скептически настроенным либералам.

Но интрига вовсе не в этом. А в том, ЧТО нынче приходится всем понимать под вывеской «правые», насколько полно сегодняшняя правая идеология в Европе соответствует изначальной. Так ли уж вообще стоит паниковать иным европейским политикам, что в ужасе вопиют о «фашистах»?

Углубление в этот вопрос дарует увлеченному исследователю «много открытий чудных». Сегодняшние правые в Европе по старым меркам могут потянуть скорее на центристов, но уж точно и категорически не на «фашистов». Европейские либералы напрасно нервничают. Хотя... как не понять? Ведь призыв к порядку и уважению национальной идентичности в атмосфере нагнетаемой «свободолюбами» паники может показаться слишком радикальным решением. Однако странно было не ожидать подобного после арабских погромов в Париже и Лондоне. Видимо, предел был обозначен.

Но все же глобальная экономика творит чудеса, корректирует сознание, и нынешние правые в Европе впитали в себя, как губка, всего иного по чуть-чуть. Взять любое последнее интервью (например, это) той же Марин Ле Пен – и перед нами предстает политик, формулирующий свои ответы предельно деликатно, страшась жестких определений: «Важно найти общемировое решение, как развить страны, выходцами из которых являются иммигранты. Ведь пока эти страны не будут развиты, в том числе экономически, люди будут продолжать уезжать в поисках лучшей жизни». Это, простите, речь ультраправого радикала, не видящего оправданий для пребывания мигрантов на территории своей страны?

Так что и нашим либералам вряд ли так уж стоит страшиться каких бы то ни было альянсов «путинской элиты» с европейскими «ультраправыми». Это точно не про «четвертый рейх».

В беседе с обозревателем KM.RU известный политолог и публицист Анатолий Вассерман также обратил внимание на кризис правой идеи как таковой в современной Европе:

– Прежде всего те, кого сейчас в Европе именуют праворадикалами, далеко не всегда являются правыми и радикалами. Скажем, греческие «правые» требуют прежде всего сохранения того уровня социального обеспечения, от которого сейчас греческое правительство вынуждено отказаться по настоянию Еврокомиссии и Международного валютного фонда. Согласитесь, что такие требования нехарактерны для тех, кто является праворадикалами в традиционном понимании. А французский «Национальный фронт» вовсе не требует ни отказа Франции от своих международных обязательств, ни отказа от практики социального обеспечения как такового: он лишь требует, чтобы соцобеспечение из ресурсов, создаваемых трудом французов, доставалось им же, а не приезжим.

Таким образом, называть эти партии радикальными нет никаких оснований. Более того, в некоторых вопросах они оказываются подчас даже левее иных радикальных социалистов. Так, социалисты Франсуа Олланда куда более наплевательски относятся к вопросу социального обеспечения, чем правые.

По сути, единственное, что действительно позволяет условно отнести упомянутые силы к правым, – это призывы к отказу от безоговорочного подчинения своих стран общеевропейским решениям, ибо они, как показал нерадостный опыт, на самом деле не идут на пользу ни одной из сторон, разве что только на пользу каким-то брюссельским бюрократам, руководствующимся теми экономическими теориями, что уже давным-давно доказали свою несостоятельность.

Поэтому я вовсе не удивляюсь тому, что российский крупный бизнес намерен взаимодействовать с этими партиями. Они ведь в первую очередь требуют от властей отказа от тех решений, которые затрудняют свободную деловую деятельность внутри стран, требуют бесконечно оглядываться на чьи-то интересы.

В рамках империи нет смысла объединять народы с принципиально противоположными национальными характерами. Тот же Европейский союз стал дышать на ладан с того момента, когда в него вошла Британия. Сейчас уже вполне очевидно, что она, как и ее продолжение в лице Соединенных Государств Америки, действует явно антиевропейски.

Вообще в нынешнем Европейском союзе можно выделить несколько групп государств, две-три устойчивые империи. Исходя из этого, и Российской империи вряд ли надо присоединять к себе заметную часть Европейского союза.

Понятно, что нам надо бы вернуть Прибалтику, потому что уже сейчас видно, что в рамках Европейского союза она может выжить лишь только в качестве поставщика рабочей силы, а в рамках Российской империи может рассчитывать на более достойное участие, но вот уже Польшу присоединять было бы бессмысленно, поскольку имеющийся опыт совместного существования показал, что поляки в принципе не способны примириться с идеалами империи как таковой.

Более того, даже в период существования Польской империи, так называемой Речи Посполитой, сама же Польша доказала свою полную неспособность считаться с интересами империи в целом, отчего она в итоге и стала средоточием конфликтов. Ну а идти дальше на Запад нам тем более нецелесообразно. С теми же французами нам хорошо дружить, но совершенно противопоказано жить в одной общей квартире.

Единственная страна Европейского союза, которая могла бы стать хорошим дополнением к Российской империи, – это Германия. В конце концов, еще во времена Российской империи прибалтийские немцы были одной из главных опор трона, а немцы в целом расселились по всей стране и принесли нам изрядную долю тяги к порядку, которой нам, конечно, не хватало.

Но все же объединение России и Германии при всех очевидных плюсах такого решения не перевесило бы и минусов, обусловленных тем, что в этом случае Европейский союз вовсе лишился бы центра притяжения, от чего нам самим легче бы не стало точно.