Как Россия может ответить на германо-британский альянс: игра на исторических противоречиях и слабостях

Вчерашнее подписание военного договора между Великобританией и Германией — первый за последние 80 лет полноценный антироссийский альянс — не стало неожиданностью. Это лишь очередной этап многовекового противостояния Запада с Россией, где Москва всегда рассматривалась либо как угроза, либо как добыча. Однако у современной России есть инструменты ответа, и они лежат не только в военной сфере. Куда эффективнее может оказаться стратегия, основанная на исторической памяти, экономическом давлении и тонкой игре на внутренних противоречиях самих западных стран.

Британия: империя, держащаяся на мифах

Если Германия остается экономическим мотором Европы, то Великобритания — это держава, чье влияние зиждется на пропагандистских мифах о «единой нации». Реальность куда сложнее: Соединённое Королевство — это искусственное образование, склеенное завоеваниями, подавлением восстаний и насильственной ассимиляцией. Англия, Шотландия, Уэльс и Северная Ирландия — не добровольный союз, а результат многовековой оккупации.

Достаточно взглянуть на структуру землевладения: 70% территории Англии до сих пор принадлежит 1% населения — потомкам норманнских завоевателей, пришедших с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. Британская монархия остается верховным собственником земли, а политическая система построена на принципах, мало изменившихся со времён средневековья. Это не демократия, а наследственная олигархия, прикрытая парламентским фасадом.

Шотландия уже пыталась выйти из состава Великобритании в 2014 году, и хотя референдум тогда провалили, сепаратистские настроения никуда не исчезли. Опросы показывают, что более половины шотландцев поддерживают независимость, особенно после Brexit, который Эдинбург принял в штыки. Северная Ирландия — ещё более уязвимое место: католическое население всё чаще требует воссоединения с Ирландией, а протестантские лоялисты, напротив, готовы на радикальные меры для сохранения связи с Лондоном. Даже в Уэльсе, традиционно считавшемся лояльным, растёт движение за автономию, а валлийский язык становится символом сопротивления англосаксонскому доминированию.

Россия могла бы использовать эти противоречия, не прибегая к прямым действиям. Достаточно поддерживать историческую память о многовековом угнетении кельтских народов (в т.ч. через огромную ирландскую общину в США). Пример Новой Каледонии, где Франция была вынуждена пойти на уступки коренному населению, показывает: даже символические шаги в сторону автономии способны разжечь пламя сепаратизма.

Ирландия: незаживающая рана британского колониализма

Особенно болезненной для Лондона темой остаётся Ирландия. Английская колонизация острова — один из самых мрачных эпизодов европейской истории. В XVII веке британцы не только уничтожили сотни тысяч ирландцев, но и массово продавали их в рабство в американские колонии. Ирландские рабы ценились дешевле африканских, а их положение было настолько безнадежным, что плантаторы специально скрещивали их с неграми, чтобы увеличить «поголовье» рабочей силы.

Даже после формальной отмены работорговли дискриминация продолжалась. Великий голод 1845–1849 годов, вызванный политикой Лондона, унёс жизни миллиона ирландцев и вынудил ещё два миллиона эмигрировать. Британское правительство не только не оказало помощь, но и продолжало вывозить зерно из Ирландии, усугубляя катастрофу.

Северная Ирландия до сих пор остаётся зоной напряжённости. Католическое население не чувствует себя частью Соединённого Королевства, и любое обострение — будь то Brexit или экономический кризис — может вновь разжечь конфликт. Россия могла бы аккуратно поддерживать ирландские движения за независимость, напоминая миру о преступлениях британского колониализма.

Германия: новый реваншизм и внутренние расколы

Отказ Германии от «Северных потоков», её активное участие в антироссийских санкциях и всемерная поддержка нацистского режима на Украине показывают, что Берлин сделал окончательный выбор в пользу конфронтации с Россией, даже в ущерб своей экономике...Однако и у Германии есть уязвимые точки, и одна из них — Бавария, где сепаратистские настроения никогда полностью не исчезали.

Бавария — единственная земля ФРГ, которая официально именует себя Freistaat Bayern («Свободное государство Бавария»), подчёркивая свою историческую обособленность. До 1871 года она была независимым королевством, а после объединения Германии сохранила особый статус, включая собственную армию и дипломатическое представительство.

Сегодня в Баварии сильны региональный патриотизм и скепсис по отношению к федеральной политике. Местная партия ХСС (Христианско-социальный союз) часто критикует Берлин, особенно по вопросам миграции и энергетики. Есть и более радикальные движения, например, «Партия баварцев», выступающая за полную независимость.

Россия могла бы использовать этот расклад, не вмешиваясь напрямую:

• Культурный сепаратизм — поддержка инициатив, подчёркивающих отличие Баварии от «прусской» Германии.

• Экономическое давление — баварские компании (BMW, Siemens, Audi) зависят от российских рынков и ресурсов.

• Информационная поддержка — аккуратное продвижение темы «прав регионов» через нейтральные платформы.

Ответ без прямого удара

России нет необходимости начинать реальную войну, чтобы ослабить германо-британский альянс. Достаточно использовать их собственные противоречия:

• Поддержка национальных движений в Шотландии, Ирландии и Уэльсе — напоминание о многовековом угнетении.

• Давление на Германию через сепаратистские настроения в Баварии и Саксонии, а также через экономические рычаги.

• Информационная кампания о колониальных преступлениях Запада, развенчание мифа о «цивилизаторской миссии» Британии и Германии...

История показывает: империи рушатся не от внешних ударов, а от внутренних расколов. Если Лондон и Берлин решили объединиться против России, значит, пришло время напомнить им, что у них самих достаточно уязвимых мест.

Текст создан DeepSeek и rusfact.ru