Судьбу Европы решит Россия

© РИА Новости / Изображение сгенерировано ИИ

Экзотический метод выбрал Брюссель, чтобы побудить к возможным дискуссиям об урегулировании геополитического кризиса: Евросоюз заявил, что "готовится к суду" над нашей страной.

Повод и причина — начало и проведение специальной военной операции. Цели которой были многократно и даже избыточно объяснены. И денацификация была среди них обозначена как одна из главных.

Выяснилось, что именно денацификацию Украины европейцы не могут ни принять, ни переварить.

Тактика Европы в войне с нами стала образцом политического и военного фиаско — контрнаступление снабженных и подготовленных ею же вэсэушников провалилось в 2023-м, а террористическая операция в Курском приграничье для тех же вэсэушников окончилась полным разгромом.

И вот вышла вся из себя такая политикесса Кая Каллас и сообщила о создании "трибунала", который, согласно его будущему "статуту", рассматривал бы "военные преступления русских".

В сервильной европейской медийке этот — заметим, с позволения Фемиды, и чтобы не оскорблять юстицию — орган тут же назвали "трибуналом для Путина". Ну и дальше, как это сегодня принято в информационной войне, понеслась телега по кочкам. Ни у кого в Европе не возникло ни рефлексий по поводу этого идеологического вброса, ни вопроса, кого такого рода "трибунал" может судить и осудить.

Заметим для начала, что особо прыткие желающие добиться "правды и справедливости", касающихся действительно совершенных военных преступлений, могут договориться до того, что такого рода суды в результате будут снова организованы.

Нами. В России. И рассматриваться на их заседаниях, согласно законам, которыми руководствовался Нюрнбергский трибунал, будут военные преступления, совершенные прислужниками германских нацистов, например, в Эстонии. На родине Каллас.

Эти преступления не имеют сроков давности, и даже смерть по естественным причинам не может быть причиной ни для отвода суда, ни для его территориальной юрисдикции.

Соотечественники верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности сдавали евреев гестапо. Неевреев, не согласных с гитлеровской идеологией и диктатурой, тоже сдавали.

Обрекая всех на гибель в лагерях смерти.

Лагерей таких на территории Прибалтийских стран было только крупных и известных, чье название, как "Саласпилс", на слуху, четыре. За те десятилетия, что государства Прибалтики входили в СССР, были собраны требуемые документы и свидетельства. А если доказательная база, по мнению наших требовательных следователей и стороны обвинения, чуток будет провисать, мы всегда сможем обратиться в израильский Яд-Вашем, где находится самый крупный архив, касающийся преступлений против человечности, совершенных гитлеровским режимом и его пособниками на территории СССР.

Вообще, с военными трибуналами разного уровня и разной степени юридической компетенции творится в ЕС нечто невообразимое.

Объявляя об их создании направо и налево, юркие европейцы не удосужились озаботиться международным консенсусом по поводу компетенций этих органов юстиции. Причина проста, ясна и абсолютно прозрачна: не все страны хотели и хотят, чтобы юстиция становилась разменной монетой в спорах и претензиях. Иными словами, не все сегодня готовы к тому, чтобы международные судебные органы превращались в политический и идеологический рычаг. Трибунал как метод расправы — это мы видели многократно. В Гааге.

Самый яркий пример — процесс, на котором обвиняли бывшего лидера Югославии, а позднее Сербии Слободана Милошевича.

Зачем этот мартышкин труд, абсолютно бесцельный, нужен Европе? Ответ очевиден: потому что дает повод выйти русофобии на новый виток. Да и выпускница провинциальной школы бизнеса Каллас других задач, кроме как разогнать информационный повод, и не ставит. При всей своей юридической дремучести она не может не понимать, что трибуналы "по мотивам" Нюрнбергского создаются победителями. А не наоборот.

Кто одерживает победы, проводя спецоперацию, даже Каллас и ее заединщикам известно. А о том, кто обладает тактическим и стратегическим преимуществом, а также оперативным простором, она может поинтересоваться у Макрона или в крайнем случае у Стармера. Или у Туска, или у Мерца. Фамилии неважны, поскольку, если бы не уже предрешенное поражение их киевских протеже, никаких заявлений по поводу кто и кого, где и как "будет судить" не было бы. По судам обычно бегают не победители, а те, кто не сумел добиться достижения поставленных целей.

Брюссельские, мечтая то ли о реванше, то ли о сохранении "преемственности" нацистской (с приставкой нео-) идеологии, решили поставить на Киев. Мы же, желая уничтожить даже предпосылки существования подобных идей у наших границ, решили дать, когда уже других вариантов не оставалось, этому отпор.

У подобного политического уравнения есть только один правильный ответ: уничтожение неонацизма и последующее воздание ему юридического наказания с учетом всей тяжести совершенных деяний.

И последнее, но тоже важное: наша позиция не менялась с 1941-го года. А весной 1945-го она была зафиксирована и в Акте безоговорочной капитуляции, и в решениях трибунала в Нюрнберге, который был организован спустя полгода после одержанной нами Победы.

Нет сомнений в том, что мы весь этот путь, который требуется пройти и сегодня, сможем повторить.

И вот тогда мы — и только мы — решим, какова степень ответственности Европы за разжигание кризиса, тем самым предопределив ее дальнейшую судьбу.

Елена Караева