Нам только кажется, что ксенофобию придумали и умышленно распространяют злые люди. Истоки её внутри нас. Мы некритично относимся к себе, любим себя, превозносим, зато сверхкритичны к своим соседям (ближним и дальним). В чужом глазу видим соринку, в своём не замечаем бревно. Но наши ближние и дальние соседи такие же. Таким образом, злым людям для раздувания уже существующего недоверия и высокомерного отношения к соседним народам особых усилий прилагать не надо — необходимо только сфокусировать внимание на и так существующих противоречиях, дальше каждый народ постарается сам, ежедневно предоставляя массу доказательств справедливости соответствующей фобии.
Когда я пишу об арабо-израильском конфликте, я обычно рассматриваю конкретное актуальное событие в историческом контексте и, не давая ему моральных оценок, пытаюсь определить, чью позицию соответствующие действия усиливают, а чью ослабляют. При этом я не занимаю ничью сторону, просто отстранённо рассматриваю конфликт, как биолог препарирует лягушку (он её не мучает, а изучает).
Моментально у меня в комментариях появляется несколько сторонников Израиля, доказывающих, что Израиль во всём прав, а я ничего не понимаю в колбасных обрезках. Я даже их особенно не баню, только самых заядлых. Они не понимают, что наносят вред делу, которое пытаются защищать. Арабы не появляются, притом что и ХАМАС, и «Хезболлу» я считаю террористическими организациями, независимо от того, что по этому поводу в данный момент думает мировое сообщество и какие с этими организациями актуальные отношения сложились у России. Но это и понятно, арабы меньше читают по-русски и меньше интересуются позицией российских СМИ, чем израильтяне, которые «на четверть бывший наш народ».
Если бы я не знал историю еврейского народа, его рассеяния и безгосударственного выживания, если бы не понимал, какую роль в этом сыграл иудаизм, совершенно несправедливо считающийся монотеистической религией, я бы, возможно, давно скатился в юдофобию, которую почему-то именуют антисемитизмом, хотя арабы такие же семиты, а массово юдофобией заражены именно они (по понятным, кстати, вполне объективным причинам).
Но я знаю, что иудаизм не отрицает многобожие, наоборот, в Ветхом Завете и в псалмах боги (с маленькой буквы) не только регулярно упоминаются, но постоянно противопоставляются Господу и Богу Израилеву, который заключил со своим народом завет и обещал ему Землю обетованную, поскольку он сильнее других богов (с маленькой буквы). Иисус был казнён по требованию синедриона именно потому, что заявил, что Бог един и равно принимает любого человека (по вере, а не по роду). Это входило в противоречие с концепцией персонального еврейского Бога, оберегающего и защищающего конкретный еврейский народ в противостоянии богам других народов.
Впоследствии часть иудеев приняла христианскую концепцию единого Бога для всех народов «Отца Небу и Земли, видимым же всем и невидимым», но большая часть осталась приверженцами иудейского персонального Бога. Это сделало невозможной ассимиляцию иудеев. Они были уже не язычниками. У них был свой персональный единый Бог, но начинавший молиться христианскому или (позже) мусульманскому (в любом случае чужому) Богу исключался из еврейской общины, становился чужим не только религиозно, но и этнически (таково было тогдашнее восприятие). С другой стороны, интеграция в иудейскую общину иноэтнического субстрата также была предельно затруднена, ибо иудейский Бог был Богом наследников Авраама и Иакова, Богом 12 колен израилевых и никого более.
Результат — замкнутость иудейской общины в рассеянии.
Люди генетически не доверяют чужим и не любят их. Я уже писал, что для древних людей, живших родовой общиной, чужой был врагом, несшим опасность, пищей, но не человеком. Некоторые архаичные (в основном уже мёртвые) языки до сих пор сохранили определение человека как члена рода (родственника) и никого более.
Со временем, когда возникла экономическая необходимость взаимодействия соседних родовых общин и появилось племя как союз соседних родов, вступающих друг с другом (и ни с кем более) в брачные связи, а затем и союз племён, предполитическая единица, предгосударственное образование, отличающееся от государства только архаичностью управленческих структур (родоплеменное управление советами вождей и старейшин, отсутствие писаного права, фискальной системы и профессиональной бюрократии), признание человеческой сущности расширилось и на членов союзных родов.
Но в сознании поколений ещё долго оставались наработанные веками привычки поддержки в первую очередь членов своего рода, память о былой конкуренции и даже вражде с соседними (теперь уже родственными родами). Мы это можем видеть на примере соседних государств и даже некоторых народов России, до сих пор сохранивших пережитки родоплеменного строя, где каждый принадлежит не только и даже не столько к народу в целом, сколько к племени, клану, роду.
Человек генетически не любит и опасается чуждого ему общества, живущего по другим принципам. Противоядием ксенофобии всегда была ассимиляция. Восточные славяне, прежде чем стать русскими, ассимилировали массу угро-финских племён и несколько меньше тюрко-монгольских. Южные славяне слились с греками, иллирийцами, тюрками, западные получили изрядную примесь германской крови и полностью или частично германизировались. Даже меньше всех контактировавшие с неславянскими народами поляки ассимилировали балтские племена, смешивались с литовцами и латышами, на окраинах своего государства взаимодействовали с германцами (на западе и в Поморье) угро-финнами (в Эстонии) и тюрками в степях современной Новороссии, а также с далёкими потомками кельтов и даков (фракийцев) в Молдавии.
Такой же смесью древних этносов, собравшихся со всех концов земли, являются современные европейские нации (причём чем южнее, чем лучше условия для жизни, тем сильнее смешение — больше было желающих жить на этих землях).
Естественно, что замкнутая, молящаяся своему Богу, не поддающаяся ассимиляции и не принимающая чужих еврейская община давала обильную пищу для подозрений. В отдельные периоды, когда это было выгодно властям или отдельным социальным группам, эти подозрения искусственно раздувались, вызывая погромы, а также малые и большие холокосты.
Опыт поколений приучил евреев бояться окружающих иноверцев и не доверять им. Закрытость от этого становилась всё больше, а вместе с ней росло и взаимное недоверие.
С приходом эпохи Просвещения, с началом формирования буржуазных наций, с распространением атеистических идеологий образованная еврейская молодёжь, отрицающая и еврейского, и христианского Бога, в попытке преодолеть замкнутость европейского еврейства массами пошла в революции. Поскольку же революции оказались достаточно кровавым и разрушительным делом, недоверие и враждебность в отношении евреев взяли новые высоты, собственно, тогда и родилась современная юдофобия, которой её адепты пытаются придать «научный» характер, опираясь при этом именно на особенности жизни еврейской общины и на особенности еврейского характера и мировосприятия. Юдофобская пропаганда мало что придумывает, она лишь определённым образом трактует реально присутствующие еврейские поведенческие стереотипы, уходящие корнями в глубокое Средневековье.
Возможно, если бы не юдофобский характер германского нацизма, потрясшего мир промышленным Холокостом ХХ века, к настоящему времени евреи в целом уже ассимилировались бы, став французами, немцами, русскими. Процесс ассимиляции был запущен и хоть медленно, но с ускорением шёл с того момента, как еврейская община перестала быть религиозной и стала этнической, на её взаимоотношения с соседями тут же начали распространяться законы взаимодействия этнических общин, в рамках которых малое всегда поглощается (ассимилируется) большим.
Но Холокост актуализировал вопрос еврейской государственности. А получив собственное государство через две тысячи лет после его потери, евреи, во-первых, попытались сделать его моноэтническим (к этому подталкивал негативный опыт сожительства на одной территории с другими народами), а во-вторых, израильское еврейство оказалось значительно более религиозным и приверженным иудаизму, чем сформировавшее его еврейство европейское.
Чудесное (с точки зрения обычного политического процесса) возрождение еврейского государства именно в Палестине (на Земле обетованной) актуализировало в массах идею завета с персональным еврейским Богом. Кроме того, надо было как-то отличать своих от чужих (уже не в рамках территориальной общины, а в рамках государства) — иудаизм стал одним из главных отличительных признаков, а клерикалы получили значительное влияние в политических структурах Израиля.
Сейчас влияние религиозных кругов на политику Израиля падает, а сам Израиль становится (практически уже стал) полностью светским государством. Но сейчас это уже не важно. Как не важно и то, что серия войн на Ближнем Востоке в которые Израиль оказался вовлечён, и израильская ставка на силовую политику имеют под собой объективные основания. Это не значит, что силовая политика — правильный выбор, причины, подтолкнувшие израильское общество к такому выбору, были, и они были весьма существенны, однако выбор этот не только не решает главную задачу Израиля — выживание как государства, но и даёт простор и надёжную основу юдофобской пропаганде.
Много десятилетий юдофобы, ранее строившие свою пропаганду на полузабытых, интересных только пещерным антисемитам фальшивках вроде «Протоколов сионских мудрецов», и на массовом участии евреев в революциях (не только в российской, гитлеровские обвинения евреев в предательстве германской нации в Первой мировой войне имеют ту же основу), опираются на куда более актуальную реальную политику еврейского государства. Они буквально говорят:
«Посмотрите, евреи уже не угнетаемое меньшинство в Европе, они большинство в собственном государстве и что они делают? Они угнетают арабов: захватывают их территории, сгоняют их с земли, обрекают поколения на жизнь в лагерях беженцев, отказывают им в праве на государство, закреплённое резолюциями (не одной, а несколькими) Совбеза ООН. Они ведут перманентную войну против арабских соседей, захватывая под предлогом обороны их территории. Они занимаются откровенным терроризмом на государственном уровне, оправдывая его индивидуальным или групповым, но не государственным террором арабов против них. Они это всё хотели проделать и здесь в Европе, но мы им не позволили».
Понятно, что не только с точки зрения Израиля, но и объективно это не так. Вернее, не совсем так. Отдельные факты верны, а вот их подбор и общая трактовка приводят к искажению действительности. Но, когда сторонники Израиля пытаются с этим бороться, выясняется, что они просто зеркалят юдофобов. Только у юдофобов Израиль всегда во всём виноват, а у юдофилов всегда и во всём прав.
Исторически антисемитизм имеет в мире более широкую базу, чем юдофилия. Не только потому, что евреев боялись и не любили многие поколения европейцев и это уже стало инстинктом, но и потому, что в принципе чужих человеку естественнее не любить и подозревать во всём плохом, чем бескорыстно защищать. Израиль для выживания нуждается не только и даже не столько в постоянно побеждающей армии (всегда и всех побеждать всё равно нельзя), сколько в международной поддержке. Любая военная операция, снижающая эту поддержку, какой бы успешной она ни была, ухудшает стратегическое положение Израиля. Оправдывая подобные операции, юдофилы никого не убеждают, они лишь служат раздражителем для мирового общественного мнения, усугубляя и так существующее предубеждение в отношении Израиля. Можно сколько угодно обижаться на весь мир, но стоит понять, что мир в Израиле особенно не нуждается, а Израилю поддержка мирового сообщества важна жизненно.
Я понимаю, что этот материал вызовет раздражение как у антисемитов, так и гиперсионистов (они в принципе сиамские близнецы: хотят убить всех врагов, сколько бы их ни было, и не верят, что их самих тоже могут убить). Заранее предупреждаю, что материал весьма схематичен, многие вещи подразумеваются, а не проговариваются, потому что история еврейского народа настолько обширна и трагична, настолько уходит корнями в глубокую древность и настолько является благодаря Библии достоянием всего человечества, что её подробный разбор потребует нескольких десятков томов и пары десятилетий упорной работы большого научного коллектива.
Наша задача заключалась не в подробном и последовательном отслеживании конкретных исторических процессов, но на примере наиболее распространённого в мире варианта ксенофобии показать, что это улица с двусторонним движением. Какими бы дикими ни казались иногда обвинения какого бы то ни было народа, если им долгое время верят широкие массы по всему миру, значит есть некие объективные факторы, которые, пусть и будучи превратно истолкованы, подтверждают эти обвинения в глазах этих самых масс.
Вообще же материал написан для русских. Русские, как и любая другая нация, в массе охотно замечают недостатки других, отрицая, что нам они тоже свойственны.
В последние годы стало модным говорить, что русские для Запада стали новыми евреями. Это, конечно, преувеличение, но любое преувеличение опирается на некую конкретику. Действительно, в западном мире расцвела русофобия. Они нас боятся и потому не любят. Государственная российская пропаганда бьётся как рыба об лёд, чтобы эту волну русофобии сбить. Кое-что получалось, поэтому Запад практически закрыл своё информационное пространство для российских СМИ. Дело пропаганды взвалили на свои хрупкие плечи широкие народные массы, которые благодаря относительной открытости интернета и личным контактам могут доносить до достаточно широкого круга лиц на Западе российские смыслы. Лучше бы широкие народные массы смотрели футбол.
Русская «народная» пропаганда мало чем отличается от «народной» израильской. Её основные положения:
1. Русские — мудрейший и величайший народ, никогда не в чём ни ошибавшийся и всегда боровшийся за справедливость во всемирном масштабе.
2. Мудрейших русских всегда обманывали какие-то недоумки. И Российскую империю им враги развалили, и СССР тоже. Сами же русские никогда ни в чём не виноваты. Просто в этот момент русские были наивными и доверчивыми, верили в братство и дружбу народов, а так-то вообще они очень проницательны.
3. Русские всегда вели только оборонительные войны. И Финляндию, и Польшу присоединили в целях обороны, и Камчатку, и Аляску. Обороняясь, основали Харбин и создали базу в Порт-Артуре. Чуть было не учредили протекторат над Гаити (в целях обороны), но американцы, гады, опередили. В Средней Азии оборонялись от англичан. Англичане, правда, напуганные ещё павловской попыткой организовать военный поход в британскую Индию, считали, что это они обороняются и создают в Средней Азии буферную зону, но кто же в здравом уме верит англосаксам? Только мы, русские, никого не обманываем. Только нам во всём мире можно верить.
4. Мы за мир и только поэтому постоянно обсуждаем, по кому бы нанести ядерный удар (сразу по США? по Великобритании? по Польше? по Украине?). Англосаксы ведь сразу испугаются (мы это точно знаем) и наступит всемирная благодать, ради которой пары городов (причём чужих) не жалко. А по нам ядерный удар наносить нельзя, мы-то обязательно в ответ весь мир в труху. Ибо это справедливо.
5. Ну и так далее. А заканчивается это всегда проклятиями в адрес тех «мерзавцев-подонков-нелюдей», которые с докладчиком хоть в чём-то (в любой мелочи) не согласны.
Так выглядит стандартное изложение русским патриотом из народа нашей позиции в социальных сетях. Я ещё смягчил. Обычно с проклятий в чей-нибудь конкретный адрес или всех сразу изложение позиции начинается и ими же сопровождается. А ещё у нас великая история (не чета другим), правда, интернет-докладчики в ней обычно путаются, но твёрдо знают, что не какие-то «хохлы», а именно русские были древнейшим народом на земле, давшим человечеству плуг, огонь и колесо, а Чёрное море не копали потому что в банях мылись.
Как думаете, сильно это убеждает широкие массы простых европейцев в дружелюбности и миролюбии русских? Сами интернет-агитаторы говорят «да нам плевать, что о нас думают». Правда? А зачем тогда всё это регулярно писать? Не лучше ли футбол смотреть и с телевизором разговаривать?
Пропаганда не обязательно должна быть корректной. Её дело не научить прекрасному, а убедить в правильности нашего подхода, нашего исторического выбора. Но пропаганда должна быть эффективной, а не дурацким набором страшилок и самовосхвалений уровня младшей группы детского садика. Если пропаганда раздражает объект пропаганды, значит она работает не во благо, а во вред. Пропаганда должна смягчать противостояние, убеждать людей, что с нами будет лучше, а не хуже.
Вначале украинцам американская пропаганда рассказывает, что, когда придут русские, они у вас отберут землю, а вас сошлют в Сибирь. Потом украинцы читают в социальных сетях откровения «добрых русских людей» о том, что они не люди, что живут на русских землях, которые надо вернуть «но без всяких вырусей», население же либо изгнать, либо убить, либо запереть в резервации, либо в Сибирь выселить — у кого на что фантазии и глупости хватает. Потом мы удивляемся: «А что это они (украинцы) так упорно воюют!?»
Даже если вы действительно хотите всех убить и намерены это сделать, жертва должна быть уверена в своей безопасности до последнего момента. Немцы никогда не объявляли, что все евреи должны явиться в определённое место для уничтожения. Собирались ли они их расстрелять на месте или отправить лагерь смерти (в газовые камеры), они сообщали о переселении, скрупулёзно перечисляли вещи, ценности и документы, которые необходимо взять с собой. Усыпляли бдительность до последнего момента, даже газовые камеры оформляли как душевые, а прибытие в лагерь смерти обставляли как карантин перед переездом на новое место жительства. Привыкшие к немецкому порядку, усыплённые внешней безопасностью (европейских евреев даже доставляли в лагеря смерти не в товарных, а в обычных вагонах третьего-второго класса) люди не буянили, не сопротивлялись, не бежали и понимали, что их убивают, только когда в камеру начинал поступать газ или когда их пригоняли к расстрельному рву, когда было уже поздно предпринимать что-либо для своего спасения.
Поэтому сопротивления не было, а случайно спасшихся были единицы.
Обратите внимание, нацисты собирались уничтожить евреев, те об этом не знали и не было никакого сопротивления (когда узнали, так было и восстание в Варшавском гетто и восстание в Собиборе, но для миллионов было уже поздно). Россия никого уничтожать или изгонять не собирается. Ей бы побольше русских в русскость вернуть. Но благодаря неуклюжей пропаганде доброхотов из интернета образ России на Украине совсем не такой благостный, как нам кажется из Москвы. Потому и верят многие западной пропаганде, что она совпадает с тем, что пишут им в социальных сетях «добрые русские люди».
Иногда почитаешь диалоги, а там такая борьба за «величие нации» идёт, что кто там за Украину, а кто за Россию приходится долго разбираться — тезисы одни и те же, только в зеркальном отражении.
Никто не заставляет никого любить. Можете любить только себя и гордиться только собой единственным и неповторимым. Писать об этом не надо. Во-первых, это глупо, во-вторых, вредно. В-третьих, обрывками фраз, по 10–20 слов, из которых ¾ матерные, никого ни в чём не убедишь. Если есть позиция, опишите её в статье, а если не можете, значит позиции у вас ещё нет, одни эмоции, выбрасывать же свои эмоции на всеобщее обозрение вредно. Вас за это не полюбят, а почти гарантированно возненавидят.
Мы же не хотим быть как Израиль? Или хотим?
Ростислав Ищенко,
специально для alternatio.org